Не повезло и с партнером, с комиком, приглашенным на роль пижона. Этого комика мы подыскали при содействии Посредрабиса, тогдашней артистической биржи труда. Внешние данные соответствовали, но остальное было безрадостным: штамп на штампе. Жизненное правдоподобие никак не давалось комику. Впрочем, он и не стремился к этому, упрямо цепляясь за старые клоунские ужимки.
Долго бился я со своими незадачливыми исполнителями. Кончилось тем, что Кузнецов сказал в сердцах:
— Дальше тянуть нет смысла. Да и управление торопит. Придется в таком виде выпускать.
И вот в начале лета Александр Григорьевич Устинов начал свой новый путь по цирковой периферии: Тула, Воронеж, Харьков, Казань. Сознавая недочеты номера, мы, разумеется, меньше всего ожидали положительных отзывов. И вдруг неожиданность: рецензент одной из местных газет добрым словом отметил «Краскома Устинова».
Кузнецов прочел рецензию и покачал головой:
— Обольщаться не станем. Картина ясна: нам делают, так сказать, скидку. Не за номер, как таковой, а лишь за оборонную тематику!
Однако, продолжая свой путь, Устинов и дальше присылал положительные отзывы. Это не могло не удивить. Неужели же все рецензенты, встречавшиеся с его номером, одинаково отличались мягкодушной снисходительностью?
Год спустя Устинов вновь оказался в Ленинграде, номер его был включен в программу летнего цирка-шапито.
— Вот и я. Прибыл, значит, опять, — услыхал я по телефону знакомый голос. — Начинаю завтра. Не зайдете ли?
Отправившись назавтра в Таврический сад, где находилось шапито, я с опаской ждал: что-то увижу. Но вот Устинов вышел на манеж, начал перевоспитывать пижона, и что же? В зале дружные отклики. В зале заинтересованность происходящим. Разумеется, и теперь не все одинаково радовало в номере. Партнер Устинова, как и прежде, комиксовал с грубым клоунским нажимом. И все же номер сделался убедителен и достоверен в основном — в живом и полнокровном утверждении образа краскома.
В антракте я отправился за кулисы, чтобы поздравить Устинова, но застал его в таком крутом разговоре с партнером, что предпочел не мешать, незаметно отойти.
— Стыдно за тебя! — сердито выговаривал Устинов. — Нынче опять не пижона — шута какого-то старорежимного разыгрывал. Неужели не можешь приглядеться, какие они, пижоны эти, в жизни?!
— А вы мне не указывайте, Александр Григорьевич!— огрызался партнер. — Нет у вас прав. Мы с вами в номере на равных основаниях.
— Правильно, в номере мы равны, — сдержанно согласился Устинов. И тут же взорвался: — Однако не забывай, кто я такой. Я для тебя краском, красный командир, и потому полное право имею требовать. Как стоишь? С тобой краском говорит!
