— Впрочем, до выхода еще пять минут. Запасемся терпением!
Не успевал Роланд произнести последнюю фразу, как наверху, на лестнице, ведущей из артистических гардеробных, возникали странные звуки: тяп-топ, тяп-топ, тяп-топ. Будто кто-то причмокивал толстыми губами или шлепал наотмашь мокрой тряпкой. Звуки приближались, становились все громче, отчетливее, и наконец, появлялся Эйжен. Нет, сперва не он. Сперва из-за лестничного поворота показывались его ботинки — невероятные, грандиозные, грандиознейшие, по меньшей мере шестидесятого размера.
— Ты, кажется, заждался нас, голубчик Роланд? — спрашивал Эйжен, и лицо его сияло широчайшей улыбкой.— Ах, как нехорошо! Ай, как нам стыдно!
Больший контраст немыслимо было придумать. С одной стороны — элегантный, подтянутый Роланд, с другой — толстый рыжий увалень.
— В самом деле, нам стыдно. Обоим стыдно. Правда, Жиго?
Жиго — третий участник антре, чистокровнейший пес-боксер — находился тут же. Мало сказать чистокровнейший. Красавец. Его короткая шерсть красиво лоснилась, грудь и лапы отличались могучей лепкой, а приплюснутую морду украшали большие, удивительно осмысленные глаза.
Всю дорогу от гардеробной до форганга Жиго нес в зубах кособокий цилиндр хозяина. Когда же, перед самым выходом, Эйжен с благодарным поклоном принимал цилиндр, пес отвечал учтивым взмахом коротко обрубленного хвоста: мол, что за счеты, всегда готов быть полезен.
Тут, по знаку Герцога, занавес раздвигался, и клоуны — белый и рыжий — бок о бок шли в манеж. Постоянной программы цирк в те времена не знал, она еженедельно обновлялась — только Эйжен и Роланд участвовали в ней от начала и до конца сезона: клоунская эта пара полюбилась зрителям, пользовалась неизменным успехом.
С Роландом мое знакомство было шапочным. Он вообще не задерживался в цирке. Отработает, переоденется и тотчас уйдет. А вот Эйжен не торопился. Он любил пространные закулисные беседы, охотно шел навстречу новым знакомствам и доверчиво, с первых слов, переходил на «ты».
Однажды и я удостоился его внимания.
— Все пишешь, все записываешь? — обратился ко мне Эйжен (он заметил, что я веду подробную запись каждого антре.) — Для музея, наверное. Надо нам с тобой поближе познакомиться. Знаешь что? После антракта приходи ко мне!
Я охотно согласился, медлить не стал, и сразу же, едва отзвучали звонки ко второму отделению, поспешил наверх.
В ответ на мой стук в гардеробной послышалось какое-то движение. Поняв это как приглашение войти, я приотворил дверь и шагнул вперед.
