— Директором быть завидно, — хмыкнул одобрительно мужчина. — Все под тобой, а ты их кнутиком, кнутиком!
Через несколько дней Мари открылась тете.
— Не ругайте меня. Мы совершенно случайно в аптеке познакомились. Такой солидный, представительный. Одет хорошо. Возрастом, правда, постарше, но я не пугаюсь этого... И выразил желание познакомиться с моими родителями.
— Ты же, Мари, сирота, — напомнила тетя.
— Ах, не ругайте меня! — повторила, всхлипнув, девушка.— Я не решилась признаться в своей безродности... Я вас назвала своими родителями!
В тот же вечер тетя переговорила с дядей:
— Можешь поверить, подобный спектакль мне самой не по душе. Однако мы должны пойти на это. Надо помочь сироте!
Дядя сердито крякнул, но возражать не стал. И вот Леонтий Фомич явился с визитом. Мари с утра места себе не находила.
— Как находишь? — спрашивала она меня, в десятый раз переиначивая прическу. — Так лучше? Так больше идет?
— Ты самая красивая, — отвечал я. — Ты похожа на цирковую наездницу Леонессу!
— Удивительный мальчик! — воскликнула Мари.— Все-то ты о цирке, один только цирк на уме!
Прежде чем войти в комнаты, Леонтий Фомич долго шаркал калошами и разглаживал редкие волосы. Мари познакомила его с дядей и тетей.
— С большой симпатией к вашей дочери отношусь,— сказал Леонтий Фомич.
Дядя, спеша переменить разговор, справился, чем занимается гость.
— Какие же занятия при нынешних временах?! — вздохнул Леонтий Фомич. — Торговлю прежде держал галантерейную, торговал с немалой прибылью... Не теряю, однако, надежды на поворот фортуны.
Тетя предложила, чтобы Мари спела для гостя. И Мари, послушно сев к пианино, исполнила неаполитанскую песню — единственную, какую она знала.
— Душевное пение, — оценил Леонтий Фомич. — Будет в доме хозяйка, не поскуплюсь на инструмент!
Мари проводила гостя до лестницы, а потом, вернувшись, спросила дядю и тетю — понравился ли.
Дядя душой кривить не умел и потому промолчал. А тетя сказала, отведя глаза:
— Только бы тебе было хорошо!
В тот день мне впервые разрешили побыть немного с Петей и Наташей. И даже Пушка разрешили взять с собой. На радостях собачка показала все, что умела, чему научилась у меня. Мы дурачились, шалили, я передразнивал Леонтия Фомича, и тут же мы стали строить самые фантастические планы: как дадим представление и об этом по всему городу разнесется весть, и тогда-то нам для следующих представлений передадут пустующую постройку на базарной площади.
