Вот, он верит в лучшее. А она не верит.
Теперь давний кошмар вернулся, и Зоя стоит перед столом, как ученица, не готовая отвечать урок. Столько лет прошло после школы, а она так и не умеет защитить ни себя, ни своего сына. Зоя Игоревна не знает, как говорить с учителями. Они смотрят вроде бы тебе в лицо и в то же время мимо. Каждым звуком своего голоса доводят до тебя твоё собственное ничтожество. Каждым словом объясняют, насколько лучше был бы мир без вас. И какой подвиг они совершают, тратя на вас свои драгоценные нервы.
Педагог окинула взглядом её с ног до головы и тут же вынесла вердикт: неудачница. Всю жизнь витала в облаках и не заметила, что сын стал лживым и скрытным. Теперь ждёт, что кто-то решит за неё проблемы.
Маргарита Львовна говорила исключительно правильным языком. Без всяких «э-э-э», ровно, гладко, точно. Никаких повышенных интонаций. Никогда не кричала, не срывалась, как некоторые педагоги. Её немигающие тёмные глаза давили собеседника. Она грузно сидела на стуле, откинувшись на спинку и прямо смотрела на посетительницу.
— Ваш сын, безусловно, убеждён, что я просто плохо к нему отношусь. Но, я не выделяю среди учеников ни любимчиков, ни изгоев. Я не против общительности, но всему надо знать меру. Теперь он принялся отвлекать новую ученицу. Я понимаю, что подростковый возраст ещё никто не отменял. Но, любезничать надо после уроков. Класс слабый, Ньютонами не блещет. Лобачевских тоже не наблюдается. Все дети очень неспокойные. Но, смею заметить, ваш среди них просто звезда. Вы знаете, что он пишет свои стишки прямо на уроке?
Далее последовали общие фразы про армию, которая из таких выбивает всю дурь. И про многих никчёмных людей, которые волочат свою жизнь, как каторжные. И про тех, кто не выдержал жизненной гонки и спился. Последовали проценты наркомании среди молодёжи. Количество умерших от передозировки. Страшные картины валяющихся по подвалам среди шприцов подростков. Ещё шпана, оглашающая криками ночной город. Родители-алкоголики. Родители-разведенцы. На них возложено государством, а они не блюдут.
Зоя Игоревна слушала и понимала, что всё это правда, истинная правда. Она подумала о своей жизни. О том, как бьётся на двух работах. О том, что у неё нет даже приличной одежды, а на Лёньке всё горит. У неё действительно нет времени заниматься сыном. И про наркоманию всё правда. Живёт-живёт мальчик, а потом его находят обколотым. И девочки тоже — в тихом омуте…
