— Так и было! — Эшора прижала ладони к лицу и упала на кровать. — Я ударила исподтишка, как раз когда он проткнул мне плечо. Он был так близко ко мне, а его балахон загораживал нас от судей… Я не смогла себя остановить! И не хотела! Понимаешь?!
— Что?! — Кэрл отставила подальше стакан, села рядом с подругой. — Как ты его пронесла мимо смотрителей? Впрочем, не важно! Ты никому кроме меня этого еще рассказала? — и, дождавшись утвердительного кивка, уверенно продолжила: — Молчи и дальше! Если бы у росей были доказательства, они давно стерли бы нас в порошок! Так что давай не дадим им повода! Может удача улыбнется нашему народу, и твой рось издохнет так и не раскрыв рта. А там… как знать…на нем тоже было не мало ран… кто заметит пчелиный укус…
Эшора ничего не отвечала, сосредоточенно покусывая нижнюю губу. Вот и поговорили.
— Послушай, — Кэрл на мгновенье замешкалась, словно не решаясь озвучить мысль, внезапно посетившую её, но отбросив сомнения, продолжила. — Помнишь ту старушку… Блаженная такая…
Эшора резко села, черные кудри упали на лицо. Взмахом руки она откинула их назад.
— Ну, она ещё ходила, всем пыталась правду про Хранителей рассказать!
— Олэсь? — Эшора изумленно взглянула на свою подругу. — Эта сумасшедшая? Зачем она тебе?
— Да так, — отмахнулась было Кэрл, но тут же осторожно продолжила: — Дроен постоянно говорит, что чем больше знаешь о своем противнике, тем вероятнее возможность его победить.
— Тебе-то это зачем?
— А то тебе не понятно? Эшора! То, что ты мне сказала — это же просто бомба с часовым механизмом!!!! Олэсь, может и сумасшедшая… а может и нет! Сходи к ней! Вдруг она поможет пробраться туда! К нему! Понимаешь?.. Надо добить его. Тихо. Аккуратно. Неужели тебе самой это до сих пор в голову не пришло…
Девушка растеряно уставилась на картину. Может Кэрл и права, она не имеет права отрезать себя от мира, от семьи, от ребят сейчас, когда судьба их народа, их судьба висит на волоске. А Хранитель… Что Хранитель? Она его спасать себя не просила! И сама бы спасать его не стала!
* * *
Учитель Дроен быстро поднялся по низкому деревянному крыльцу и вошел в просторное помещение с огромными окнами высоко под потолком. Всего пару дней назад здесь стоял невообразимый гул. Не смотря на несколько напряженную обстановку на Ки'ко в связи с неоднозначным исходом поединка, жизнь всё же шла своим чередом, а Школа не только не утратила своего значения… пожалуй, даже наоборот… Дети… сотни детей…. Они ругались, дрались, играли, бегали, прыгали, сидели, забившись в угол, или прижимались к родителям, которые их то ругали, то успокаивали. Голоса сливались в одно вязкое и бесформенное гудение. Многоликая и безликая одновременно толпа. Раз в три года в школе собиралось свыше пяти сотен детей, жаждущих попасть к нему в обучение, стремящихся к лучшей доле, к героическим подвигам, к служению родине… и многим иным, более прозаическим благам. Все три года на имя учителя Дроена приходили письма от детей или их родителей. Поначалу Дроен сам читал все письма, но с годами росла популярность школы, росло и количество прошений, и вскоре это стало невозможным. Постепенно вошло в привычку доверять сие ответственное дело эскидам — старшему поколению его учеников, ибо сам он всего уже не успевал, оставляя для себя только этап отбора. Но именно он и являлся самым тяжелым. Сколько упреков ему пришлось выслушать вчера, сколько обвинений и обид прозвучало в этих стенах. И все ради того, чтобы отобрать около сотни детей. Лучших… Выбор был сделан. Ну а остальные, посылая всевозможные проклятья на его голову, разбрелись по другим школам, чтобы там доказывать там свою состоятельность.
