Она медленно подняла на него глаза.
– Потому что вы хотите, чтобы так было.
Бертон удивился тому, как она задает вопросы. Ход ее мыслей был последователен, форма выражения – очень точной и каждый раз соответствующей ситуации. Человеческий мозг все-таки оставался загадкой. Ученые исследуют его, выдвигают гипотезы, формулируют теории; но его тайны оказываются неподвластны самому острому уму.
– Почему вы так смотрите?
– Вы изумляете меня, – честно ответил Джис. – Восстановление вашей памяти происходит прямо на глазах.
– А вы долгое время считали, что этого вообще никогда не произойдет?
Теперь она уже даже читала мысли по выражению его лица. Бертон улыбнулся.
– Я никогда не оставлял надежды.
– Спасибо вам за это.
– Теперь я отвезу вас назад. – Он поднялся и встал за спинкой кресла.
– Джис?
Он удивился тому, как приятно звучит его имя.
– Да?
– Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня.
– Вы все это сами сделали.
– Но не самостоятельно.
Она устало откинула голову на спинку кресла. К тому времени как они добрались до лифта, Энни уже крепко спала.
– Она не проснулась даже тогда, когда я укладывал ее на кровать.
Джизус рассказывал Кэрри Янг об их разговоре с Энни. На секунду он вспомнил, как ощутил хрупкую женственность Энни, когда поднял ее на руки и уложил, накрыв одеялом. Она продолжала крепко спать, слишком измученная, чтобы чем-то, кроме благодарного вздоха, отреагировать на его заботу.
Энни Нил скованно улыбнулась женщине средних лет, которая была представлена ей как дочь миссис Трирз. Та не смогла скрыть удивления той поразительной переменой, которая произошла с соседкой ее матери. Пока женщина суетилась, подготавливая мать к прогулке на кресле-каталке, она продолжала бросать изумленные взгляды на противоположную кровать.
– Если бы моя мать могла так поправляться.…
Ее слова относились к сиделке, которая помогала ей вывезти кресло в коридор, и, когда дверь закрылась, оборвав конец фразы, слезы выступили на глазах Энни. Для нее стало совершенно ясно, что еще день назад она была такой же, как миссис Трирз.
Почти весь день Энни просидела на кровати и только перед обедом, утомленная и упавшая духом, немного вздремнула. Она лежала прикрыв глаза, и ей хотелось прогнать голоса, звучавшие в возбужденном мозгу. Но они все продолжали настойчиво повторять разговор, который она вела с Бертоном несколько часов назад. Жаль, что ее воспоминания обо всей остальной жизни не были такими же кристально ясными. У нее не было слез, чтобы плакать. Девушка лежала на кровати совершенно неподвижно, и ей хотелось забыть ту правду, которую обрушил на нее как ушат воды доктор Фогрел. Правда была отвратительной и ужасной.
