– Как и многие другие достойные люди Нормандии, – выровнял ситуацию Глиссе. – Вы же понимаете, миледи, это же всего лишь формальность. Вы живы и здоровы, и ничто не мешает вам прямо сейчас начинать знакомиться с нашей… о, пардон! с вашей бухгалтерией! Предлагаю не откладывать, – он поднялся и галантно предложил мне руку, – и незамедлительно отправляться в контору или…
– Минуточку! – воскликнул нотариус. – Мадемуазель де Ласмар, не уходите! Вы должны еще расписаться в том, что вы ознакомлены с завещанием, что вы заявляете свои права, что… – Он сосредоточенно закопался в бумагах. – Сале! Ну куда вы подевали все подготовленные расписки и формы?
Сале проворно вытянул из кучи несколько листов.
– Да вот же они, мэтр!
Он принес мне эти листы, вручил ручку, а нотариус вдруг уставился на тот большой опечатанный сверток.
– Бог мой! Совсем забыл! – Старик схватил сверток. – Совсем забыл выполнить еще одну последнюю волю нашего дорогого, незабвенного Ромуаля… Мсье Рейно! Мсье Рейно! – повторил он, потому что Рене слишком медленно поворачивал к нему голову. – Шевалье де Ласмар поручил мне вручить вам этот пакет. Сале, передайте мсье Рейно пакет и возьмите с него расписочку в получении.
«Братство» оживилось, поглядывая то на Рене, то на пакет.
– Мэтр, вы меня не предупреждали, – с нажимом сказал Сале, забирая пакет у старика. – Я не подготовил такой расписки.
– Рене! – воскликнул Жан-Пьер. – Чего сидишь? Хватай пакет! Это же наверняка наличные!
– Да очнись ты, Рене! – Конюх хлопнул его по плечу. – Скажи, что от руки им все напишешь. Сале, давай пакет сюда!
Тот зажал пакет под мышкой.
– Сначала расписка!
Сале полез в свой портфель, извлек какую-то папку, достал из нее чистый лист, положил его на стол перед Рене. Я торопливо протянула ручку. Рене взял ее, даже не взглянув на меня, расписался в центре листа и передвинул его конюху.
– Андре, напиши, что они хотят, – встал и посмотрел на Сале. – Пакет.
– Отдайте ему, – сказал нотариус.
Сале протянул сверток. Рене взял его и покинул столовую.
– Жалкий комедиант! – вслед ему заявила тетушка. – Ничтожество!
Я молча подписывала бумаги. Все тоже молчали. Подписав, я протянула их Сале, и тут с криком: «Тварь! Лучше «зеленым», чем тебе!» – тетушка подлетела ко мне и вцепилась в горло.
Мужчины оттащили ее моментально. Я даже почти не успела задохнуться. Но меня трясло, как в ознобе.
– Пойдемте скорее отсюда, – тихо сказал Глиссе и заботливо меня приобнял. – Ох, колотит-то вас как…
