Нотариус начал читать. Неспешно и словно нарочито монотонно. Все напряженно смотрели ему в рот, тетушка даже привстала на диване. Из чтения Анкомбра выходило, что Манор дю Ласмар со всеми его постройками, землями, транспортными средствами, оборудованием, животными, коллекциями, а также все банковские счета и содержимое банковских ячеек теперь принадлежат мне. Все это, хотя и обобщенно, перечислялось бесконечно. Затем последовали легаты. Что касалось леди Бруксвилл, то я должна была сохранить ей пожизненное содержание в прежних размерах.
– И это все? – возмутился скрипучий голосок. – Мерзавец!
– Простите? – Анкомбр посмотрел на нее поверх очков.
– Вернее мерзавцы! Вы оба! И вы, и мой безумный брат!
Нотариус растерянно открыл рот.
– Леди Бруксвилл! – строго одернул ее профессор Гидо. – Вы забываетесь. О покойных либо хорошо, либо ничего.
– А о живых? – Она иронично хмыкнула. – Ну, чего замолчали? Читайте дальше, старый болван!
– Вам пора вмешаться, миледи, – шепнул мне Глиссе.
– Пожалуйста, продолжайте, мэтр Анкомбр, – заявила я. – Простите мою родственницу, тетушка неважно себя чувствует.
Я скосила глаза на Рене. Он не отреагировал даже на это.
– Что?! Тетушка?! Что ты сказала? Самозванка! Воровка!
– Пожалуйста, мэтр, продолжайте, – повторила я. – И, если можно, чуть погромче. У тетушки плоховато со слухом.
Мэтр понимающе кивнул мне и стал читать под ее крики. Тетушка постепенно притихла. Рене вел себя по-прежнему.
Легаты в отношении Вариабля, Гидо, Глиссе, Жишонги, Жан-Пьера, конюха и тренера были просто смехотворными. Отдельный на каждого, но с одинаковым поручением выплатить указанному лицу по тысяче на помин души почившего. «Братья» выглядели ошалело-обиженными, зато тетушка на своем диване счастливо цвела злорадством. По тысяче так же назначалось самому Анкомбру и отсутствовавшей сейчас Моник. Однако о Рейно пока не было сказано ни слова.
– Итак, остались последние формальности. Скоро уже заканчиваем, – обнадежил всех заметно уставший нотариус, прокашлялся и продолжил читать: – В случае отказа, недееспособности или смерти упомянутой выше наследницы завещателя все вышеперечисленное, включая обязанности по легатам, передается фонду «Зеленая трава».
Взоры всех мгновенно обратились к Жишонге.
– В чем дело?! – возмутился он с необычной резкостью. – Что вы все так на меня смотрите?! Да, я как архитектор сотрудничаю с этим фондом. Но, на всякий случай, и профессор Гидо, и сам мэтр Анкомбр, и даже леди Бруксвилл входят в число его основателей.
