Появляется титр.
Станция Зима.
Восточно-Сибирская железная дорога.
Последняя ночь 1919 года
Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах!
Семь вспышек, семь выстрелов. Кто-то, высунувшись из тамбура, высадил обойму в черное небо. Пьяные голоса в вагоне закричали «Ура!».
Стрелял распаренный офицер в кителе нараспашку. Мимо него протиснулся и спустился по ступенькам пожилой очкастый капитан в башлыке.
— Лахов, вы куда? Сейчас кукушка двенадцать раз прокукует. Новый год! — сказал ему распаренный.
Донесся гитарный перебор, кто-то внутри с чувством вывел:
Этих дней не смолкнет слава,
Не померкнет никогда.
Хор нестройно подхватил:
Офицерские разъезды
Занимали города!
— Дайте выйти. — Капитан спрыгнул. — Двенадцать часов — время обхода. Новый год подождет.
Он пошел вдоль поезда размеренной походкой. Снег скрипел у него под каблуками.
Вдоль насыпи пылали костры. Около них грелись солдаты оцепления, собравшись группками. Там тоже пили и пели.
Капитан покосился в ту сторону, вздохнул и пробормотал: «Разболтались, скоты».
У соседнего вагона, прислонившись к стенке, стоял присыпанный снежной трухой часовой. Завидев офицера, не без труда выпрямился, взял на плечо винтовку с примкнутым штыком. Икнул. Лахов потянул носом, принюхиваясь, но ничего не сказал.
Поднялся по лесенке.
Вагон был устроен необычно. Примерно половину занимало открытое пространство: вдоль стен лежаки и ружейные шкафы, драный стол с лампой. За столом, обхватив голову руками, сидел человек с двумя серебряными звездочками на погоне.
— А, вы, — хмуро сказал он, поднимаясь. — Проверяете? Нормально всё. Мои у костра. Новый год отмечают. В салон-вагоне весело?
— Дым коромыслом.
Капитан прошел в середину. Там была установлена прочная стальная решетка, за ней глухая дверь. Проверяющий осмотрел пломбу. Не оборачиваясь, спросил:
— Ключ от двери?
— Здесь, здесь. У меня.
Начальник вагонохранилища вытянул из-под гимнастерки цепочку, на которой висел ключ.
— Смотрю я на вас, господин капитан, и удивляюсь. Всё разваливается к черту, а вам хоть бы что. Если мы еще как-то держимся, то из-за таких, как вы. Вопрос, надо ли держаться? Может, пускай лучше всё уже развалится?
Капитан отрезал:
— Лирика. А мы люди военные. С Новым годом вас.
— И вас туда же, — пробурчал подпоручик. Снова сел в ту же позу.
Точно так же очкастый обошел еще несколько вагонов. Перед каждым стоял постовой, внутри дежурил офицер. Один из них лыка не вязал. Сменить его было некем, поэтому Лахов временно изъял у него ключ от двери хранилища и устроил нарушителю дисциплины выволочку.
