Когда они отошли достаточно далеко, Джек очень серьезно проговорил:
— Если Тео будет вам докучать, скажите мне.
Марта глубокого вдохнула.
— Спасибо, но я вполне в состоянии сама за себя постоять.
— Они оба испорченные капризные дети, — с леденящим душу равнодушием произнес Джек. — У них слишком много денег, и все им дается очень легко.
— Тео сказал, что учится в университете. На экономическом.
— Будем надеяться, ему хватит характера его закончить, — резко отозвался Джек. — Он парень неглупый, но его интересуют совсем другие вещи.
— Не волнуйтесь за меня, Джек, — мягко проговорила Марта. — Знаю, с виду я вся такая наивная и беспомощная. Но на самом деле я человек жесткий. И хотя мне приятно, что вы так по-братски заботитесь о моем благополучии, я все-таки не нуждаюсь в подобной опеке.
— Скорее уж не по-братски, а по-отечески, — нехорошо усмехнулся Джек.
Марта не успела ничего ответить, потому что он уже подвел ее к миссис и мистеру Рид, после чего отошел к другим гостям. Марта просидела с пожилой парой почти полчаса — они очень подробно расспрашивали ее про Тамуэрт. Она и не заметила, как пролетело время. А потом гости засобирались домой, и за какие-то десять минут все разошлись. В гостиной остались только Марта, Тео, Эдит, Джек и миссис Рассел.
— Как вы поедете домой? — Тео одарил Марту очередной ослепительной улыбкой.
— Я ее отвезу, — безо всякого выражения проговорил Джек.
Марта хотела было возразить, но так ничего и не сказала. Ее взбесило, что Джек снова все решил за нее. Хотя с другой стороны, ей действительно не хотелось, чтобы Тео напросился ее провожать. Пусть лучше Джек…
И еще Марту насторожило встревоженное выражение, которое промелькнуло в глазах миссис Рассел, когда Джек вызвался отвезти ее домой. Неужели она тоже была снобкой? Или все же каким-то образом догадалась, что Марта — та самая девчонка, которая семь лет назад сломала жизнь ее приемной дочери?
Похоже, у меня развивается паранойя, невесело усмехнулась Марта. А то, что Джек вызвался ее проводить, — это совсем ничего не значит. Его недавнее замечание насчет «отеческой» заботы поставило все на свои места. Что бы Марта ни воображала себе в своих глупых фантазиях, он не испытывал по отношению к ней ничего, кроме разве что некоторой ответственности. Ведь он привык со всеми вести себя покровительственно.
На улице было прохладно. Опять пошел дождь. Всю дорогу Джек с Мартой молчали, и, только когда они уже подъезжали к дому миссис Чэмберс, Джек проговорил:
