Да никогда не видеть мне удачи!
Прости меня, коль пред тобою грешен,
Прости, не то я буду безутешен.
Поверь, свершил я спьяну прегрешенье,
А тем, кто пьян, даруется прощенье.
Кто спит, во сне становится безглазым,
А тот, кто пьян, утрачивает разум.
Знай: как водой - одежда, что грязна,
Раскаяньем смывается вина!"
Мубад просил прощенья многословно, -
Простила Вис, хотя была виновна!..
С тем, кто влюблен, всегда бывает так:
Обманут, попадает он впросак,
Раздавленный своей виною мнимой,
Прощенья, жалкий, просит у любимой.
Я видел, как, предавшийся пыланью,
Трепещет ловчий лев пред робкой ланью.
Я видел, как ярмо любви гнетет
Могучих, независимых господ.
Я видел: лисью обретал природу
Влюбленный лев, возлюбленной в угоду.
От страсти острие любви тупеет.
Кто с милой остро говорить посмеет?
Лишь тот, кто страсти не знавал тенет,
Влюбленного безумцем назовет.
В своей душе не сей любви семян:
Плоды любви - отрава и обман!
МУБАД ЗАКЛЮЧАЕТ ВИС И КОРМИЛИЦУ В КРЕПОСТЬ ИШКАФТИ ДИВАН
В это время кайсар - властитель Рума - идет войной на Мубада.
Старый шах вынужден отправиться в поход. По совету своего брата Зарда, он заключает Вис и кормилицу в крепость Ишкафти Диван, находящуюся высоко в горах. Мубад запирает красавицу за пятью воротами, на воротах - печати, а ключ и печатку уносит с собой.
В крепость доставляются обильные припасы. Рамин в отчаянии. Он заболевает, - по-видимому, притворно. С разрешения шаха, его уносят на носилках из Мерва в Гурган. Как только шах уходит с войском, Рамин быстро выздоравливает и отправляется в Мерв на поиски Вис. Между тем Вис, полагая, что Рамин уехал на поле брани, горько оплакивает разлуку с возлюбленным, не слушая утешений кормилицы.
РАМИН ПРОНИКАЕТ В КРЕПОСТЬ ИШКАФТИ ДИВАН
Вернувшись из Гургана в Мерв назад,
Узрел Рамин опустошенный сад.
Исчезла Вис - и сразу понял всадник,
Что разорен желанный виноградник.
Не украшал чертоги дивный лик,
Ее дыханьем не дышал цветник,
Дворец, блиставший роскошью, весельем,
Казался без любимой подземельем.
Цветы как бы вздыхали о потере
И, как Рамин, оплакивали пери.
Рамин - в крови, как лопнувший гранат,
Который косточками слез богат.
Нет, как вино из горлышка кувшина,
Струились слезы из очей Рамина!
Он плакал на айване, в цветнике,
Внимала вся земля его тоске:
"Увы, дворец, все так же ты роскошен,
Но только горлинкой певучей брошен.
Для нас блистал красавиц звездный круг,
А Вис - как солнце среди звезд-подруг.
