— Да, конечно, — с бодрящим немецким акцентом ответил Полетаев и перешел на английский: — Еще раз прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, но не могли бы вы помочь мне с переводом меню? Здесь только русский, а я еще не очень хорошо его понимаю.
Напряженно вслушиваясь в каждый звук, Ольга кивала головой.
— ...Дело в том, что я хочу выбрать вегетарианские блюда и боюсь ошибиться.
— Чудны дела твои, Господи, — по-немецки заметила Даша. — Право же стоило прожить на свете столько лет, чтобы за Уралом встретить немца-вегетарианца.
Полетаев, с легким поклоном, осклабился:
— Если мадам позволит, я уточню — я не столько вегетарианец, сколько пацифист. Просто не хочу никому приносить зла.
— Ну это, конечно, все объясняет. — Даша с трудом сдерживала улыбку. — Немец-пацифист — это, конечно, круче, чем немец-вегетарианец.
Ксюшка поддакнула:
— Это даже круче, чем коза, питающаяся газетами. Представляете, какое бы молоко она давала?
Заметив недоуменные взгляды, направленные на нее, поспешила пояснить:
— А что, была такая коза. По телевизору показывали.
Даша покачала головой, Полетаев засмеялся, а Ольга занервничала.
— Вы с сестрой говорите по-немецки? — спросила она Дашу.
— Да. И еще языках на четырех.
Правдой это было с большим допуском, но фиолетовая примадонна с ее нездоровым интересом к мужчинам детородного возраста Даше уже порядком поднадоела и было приятно ее уесть даже в такой мелочи.
—Как здорово, — с трудом выдавила Ольга. — Но, может, мы все-таки будем говорить на английском? Чтобы беседа была общей?
— Да хоть на китайском. — Даша сделала пригласительный жест. — You are welcome! Можешь начинать.
— А вы говорите по-китайски? — вежливо удивился немец-Полетаев.
— Приблизительно так же, как вы по-русски, — не менее вежливо ответила Даша.
Ольга попыталась взять инициативу в свои руки.
— А вот я училась в театральном. На третьем курсе мы ездили в Линц, и мне там очень все понравилось, тем более что там жил такой человек, такой человек...
— Простите, вы кого имеете в виду? — с искренним удивлением спросил полковник.
— Гитлера, надо полагать, — с вежливой улыбкой пояснила Даша. — Знаете, у нас, у русских, зачастую весьма своеобразное представление о мировой истории.
— Минуточку, а при чем здесь Гитлер? — захлопала длиннющими ресницами Ольга.
— Насколько я помню, это наиболее известный человек, из живших в Линце.
— Да, но я имела в виду композитора...
— Говорил, надо было в армянский ресторан попробовать съездить, — послышался за спиной знакомый голос. — Здесь все занято.
