— Я думаю, дело не в том, что они расстроились, а в том, что до сих пор не могут оправиться от вашего катания. Это еще слава богу, что я не успела сесть с вами в одну кабину, вы бы меня точно угробили — Это я виновата, — вздохнула Ксюшка. — Простите меня, тетя Ольга Геннадьевна Слоцман. В следующий раз я вас обязательно дождусь!
— Нет уж! — Ольгу даже передернуло. — Я не стану с вами кататься ни в следующий раз, ни через раз. Мне здоровье дороже. И оставь, пожалуйста, это свое дурацкое обращение.
— Но вы же сами просили...
— Ладно, хватит. — Даша остановила сестру и как бы ненароком глянулась, не притаился ли где- то под соседним столом Полетаев со своим мастер-классом. — А что касается спуска, ну не такой уж он и крутой был...
— Там вообще не было никакого спуска! — возмутилась Ольга. — Я когда потом над этой кучей камней поднималась, у меня чуть сердце не разорвалось от страха. Как тебе только в голову пришло туда всех заманить?
Уставшая всем объяснять, что она здесь ни при чем, старшая сестра лишь развела руками:
— Так уж вышло, что теперь обсуждать. И потом, Оль, ну согласись, все мужчины выглядят очень спортивными, — она сделала выразительный жест, — и очень крепкими.
— Тоже мне, аргумент! Ты бы еще по этим камням команду сумоистов спустила. Те выглядят и крепче, и здоровее. Представляешь, что с ними было бы?
— Пять тонн отборного японского холодца, — ввернула Ксюшка. Ольга поморщилась.
— Ну очень смешно. Вы что-то хотели?
Вяло ковырявшая вилкой салат Даша не сразу поняла, кого та спросила. Обернувшись, она увидела среднего возраста мужчину, типичного иностранца, похожего на баварца или австрийца, в зеленовато-песочных бриджах, теплых гетрах, мягкой фланелевой курточке и таком же мягком берете. Круглые очки не могли скрыть растерянного взгляда.
— Простите, вы говорить немецкий? — с сухим грассированием спросил мужчина, смешно растягивая губы при каждом звуке.
Иностранец как иностранец, но что-то в интонациях его голоса насторожило Дашу. Она вгляделась в холеное лицо и едва удержалась от удивленного возгласа — перед ней стоял Полетаев собственной персоной.
Наверное, Ольга и заметила бы ее замешательство, не будь сама поглощена внимательнейшим изучением невесть откуда взявшегося немца.
— К сожалению, я говорю только по-английски, — красиво хлопая фиолетовыми глазами, протянула она. — Правда, совсем немножко, но... А вы говорите по-английски?
