К тому времени, как ближе к ночи они покинули трактир и под недвижным звездным пологом вышли на дорогу, а потом поднялись к Далройду, и сквайр, и его гость – тот самый сквайр, который еще недавно чихать хотел на Скайлингден, – твердо вознамерились своими глазами убедиться, что представляют собой обитатели усадьбы, – и не позже, чем на следующий же день.
Глава 8
ОБИТАТЕЛИ СКАЙЛИНГДЕНА
– Медник, друг мой, ты, вне всякого сомнения, – самый неприглядный из обитателей Далройда, – обронил Марк Тренч, вскакивая в седло. Его конь, гнедой мерин высотой в шестнадцать ладоней, с огромной, размером с футляр для скрипки, головой, с грудью что бочка, лохматыми крепкими ногами и с самую малость вихляющим задом забил копытом в землю и ликующе заржал, едва хозяин, что называется, «поднялся на борт».
– Да не такой уж он и уродец, Марк, – возразил Оливер, одним прыжком взлетая на изящную гнедую кобылку, выведенную для него конюхом. – Честное слово, мог бы и похуже выбрать: вот, скажем, деревенского корноухого коба[13], или заморенную ломовую лошадь, или мышастого пони с норовом размером с целое графство. На мой взгляд, знаешь ли, Медник – очень славный коняга. Надежный. Спокойный. Преданный.
– Цыц! – оборвал его сквайр. – Нечего распалять в нем тщеславие, Нолл. Видел, как он уши насторожил, тебя слушая? Чего доброго, наберется теперь ненужных идей, возомнит о себе невесть что, под стать нашему деревенскому законнику. Не сегодня-завтра и подпускать меня к себе перестанет, кроме как за горсть зерна, а после, глядишь, и на землю сбросит!
– Иногда мне и в самом деле кажется, что животные нас слышат, ну, то есть, я имею в виду, понимают каждое наше слово. Лошади и собаки порой демонстрируют интуицию просто-таки сверхъестественную. Помнишь спаниеля профессора Хамфри в добром старом Антробусе? Пес всегда знал, когда наш славный наставник собирался улизнуть в винный погребок, и усаживался перед дверью с профессорской тростью в зубах.
– Медник по Забавнику затосковал. Я вижу, я чувствую. Сам погляди, как он поводит по сторонам скорбными глазищами! Привык, что малыш всегда сопровождает его в таких вот разъездах. Нет, Медник, дружок, сегодня мы поскачем в Скайлингден, а Забавнику там делать нечего. Наносить визит вежливость верхом – это, что называется, de rigueur[14], а вот собаку за собой тащить – это, уж извините, в высшем свете не принято. Спорю на пятьдесят гиней, в усадьбе псу не обрадуются. А сам я не захочу, чтобы он бегал где-то сам по себе, тем паче что по лесам рыщет Косолап.
