«Девчонку… – подумал Чизерус. – Разве так говорят о своей невесте?»
– Вы считаете, я найду ответ? – с сомнением спросил Чизерус.
– Вряд ли. Твоя работа искать следы. Только следы. А выводы сделают другие.
– Хм… значит, продолжаем действовать вместе. И насколько это увеличивает мое вознаграждение?
– Это будет зависеть от результата. Но, думаю, не меньше, чем в полтора раза.
Чизерус тут же пожалел, что спросил про деньги. Нет, материальный аспект ему вовсе не был чужд, но это можно было отложить и на потом.
На самом деле ему, как полицейскому, совсем не хотелось выходить из дела, которое близилось к успешному завершению. Подумав еще немного, Чизерус признался себе, что, пожалуй, согласился бы работать дальше и без дополнительных гонораров. Полицейская служба за много лет приучила его к мысли, что лучшая награда и высшее удовольствие – это чувство хорошо выполненной работы.
– Действуем, – кивнул он.
* * *
До прибытия отряда гвардейцев оставалось какое-то время. Чизерус наконец решился задать Дартесу вопрос, который уже давно вертелся у него в голове.
– Капитан, вы, кажется, давно поняли, кому мы противостоим. Может, настало время поделиться этими сведениями и со мной? Как-никак, мы вместе пойдем туда… – он кивнул в сторону баржи, выделяющейся темным пятнышком на линии горизонта.
Дартес посмотрел на него с интересом. Ненадолго задумался, потом присел на соседний валун.
– Вообще-то тебе совершенно не обязательно это знать. Но большого секрета в этом нет. Если интересно – слушай.
– Мне интересно, – кивнул Чизерус.
– Утром я спрашивал тебя, что ты думаешь о семье Зеда Макколо.
– Я помню. Мое мнение прежнее.
– Я знаю. Лет сто пятьдесят назад женщина-человек, имя которой никто не помнит, вступила в связь с самцом-ящером. Единая Церковь осудила их поступок, и им пришлось скрыться в безлюдных отдаленных предгорьях. Тогда господствовали несколько иные нравы… Потом это повторилось между человеком и тэнки, потом – между цвергом и аррауном. Всем им пришлось скрываться, а затем – объединяться. Сейчас их вряд ли осудили бы, я и сам готов верить, что ими двигала искренняя любовь и желание домашнего покоя… Но, повторюсь, тогда все было по-другому.
Их называли полукровками. У них не всегда рождались здоровые дети, но в целом племя жило и кормило себя. Они благополучно дожили бы и до нашего времени, и общество приняло бы их, но кое-что случилось. Их взял под свою опеку дикий шаман по имени Эйов-Лу.
