– Понятно, – милостиво кивнул Олаф, начиная трапезу. – Но почему именно меня? Подкинул бы свой шарик другому.
– Потому что… – Фольш остановился на полуслове, глядя в огонь. – Знаешь, Олаф, лично я бы с удовольствием тебя убил. Смешно, но это действительно так. Без особой ненависти, но убил бы. Просто помня о тех, что кричали «Фольшу слава, врагам тьма!» и которых ты так умело мучал. Да, я убил бы тебя. Сжег вот на этом костре.
– Но не можешь, – отметил для себя самое важное сотник.
– Могу, – нахмурился Фольш. – Теперь – могу. Я всего лишь выполняю просьбу, глупую просьбу… А может быть, и не глупую. Хватит об этом.
И он исчез. Только что сидел, нахохленный, сердитый, и вот его нет. Это произошло беззвучно, мгновенно. Рука Олафа дрогнула, мясо едва не соскользнуло с палочки в огонь. Сотник выругался, заставил себя успокоиться. И все же стало одиноко. Вокруг бродили хищники, он чувствовал их. Разве можно лечь и уснуть?
– Нужно, – сказал Олаф сам себе. – Фольш ведь все равно здесь, рядом. Верно, бог? Скажи!
Никто не ответил. В молчании чивиец закончил ужин, напился воды. Подумав, подбросил в костер еще хвороста. До утра все равно не хватит, да и не каждого хищника отпугнет огонь, и все же так спокойнее. Спать хотелось нестерпимо, в глаза словно закинули пригоршню песка. Олаф вытянулся на земле, посмотрел на звезды.
«Ты – человек оттуда, верно, Фольш? Один из тех предков, что улетели. Или все не так, и ты просто наталкиваешь меня на эту мысль? Древние Сказки… Повелитель говорил, что все они равно лживы, хотя и пытаются отразить правду. Не стоит забивать голову ими, ведь отделить истину от лжи никто из людей не сможет. Я понял это так, что никаких людей на летающих кораблях никогда не было. Но Старик не сказал этого прямо. И ты знаешь об этом, Фольш. Хочешь обмануть меня или сказать правду?»
Конечно, Олафу очень хотелось поверить, что прежде люди умели летать и жить так же долго, как пауки. Но сотник столько раз обманывал людей, играя именно на их желании верить, что именно это свое желание теперь его и отталкивало. Кроме того, если они улетели, то почему никогда не вернулись?
Уже давно, начиная с того самого мига, как шар Фольша оказался у него в руках, чивийский сотник не видел своих снов. Каждую ночь он говорил с Фольшем, выслушивал его бесконечные, ставшие скучными угрозы и увещевания. И вот теперь бог оставил его в покое. Стало пусто, одиноко. И сон приснился такой же – черная пустота, холодная и вечная, ничего больше. Потом Олафу стало казаться, что кто-то подкрадывается к нему со спины, а обернуться никак не получалось. Он проснулся.
