Под ногами хлюпала вода. Выломав палку, Марта нащупывала путь под ногами, не забывая о предательской топи вокруг.
Давно скрылся за деревьями маячок костра. Лишь тишина и темнота обступали со всех сторон. Поднявшийся ветер внезапно разметал облака и с небес посмотрели на землю звезды. Узенький серп новорожденной луны улыбался ей с высоты.
Отерев мокрым рукавом лицо, Марта тяжело вздохнула.
Воды было почти по колено. Воткнув палку в грунт вперед, она сделала шаг.
"Дура, — подумала она. — Одна. Посреди болота. Как бы в трясину не забрести. Надо, пожалуй, выбираться на землю…. Может, все оно пригрезилось. Почудилось. Но где земля?"
Сделав несколько шагов, девушка внезапно ухнула в болотную жижу почти по пояс. Кое-как выбравшись назад, закусила губу, чувствуя, как дрожат ноги, как ломит все тело от прикосновений холодной воды и лихорадки.
Накатила тоска. Заплакав то ли от боли, то ли от злости, она снова сцепила зубы и жадным взглядом обвела тьму вокруг. Если б только найти путеводный светлячок костра. Нет, не звезд, а просто теплую искорку, и она б знала, куда нужно идти.
"Почудилось, — подумалось вдруг. — Дура! Тут и сдохнешь! И Ханц вот из-за тебя… Не надумай бежать, так и он бы остался цел. А дольше, чем Господь судил, все равно не проживешь!"
Прикусив губу до крови, Марта вновь осмотрелась вокруг, и сердце радостно застучало в груди. Глаза нащупали едва теплящуюся искорку далекого костра. Почему-то он оказался совсем в другой стороне, нежели ожидала девушка. Но это не пугало. Палкой ощупывая землю перед собой, Марта упрямо двигалась к своей цели.
"Сейчас, — думала она. — Сейчас, Красотка. Сейчас я вернусь. И мы похороним Ханца, и как-нибудь выберемся с этого проклятого места. А может мне все пригрезилось, и сам Ханц только посмеется над моими страхами, если я ему расскажу. Мало ли что мне пригрезилось".
Внезапно почва ушла из под ног и вновь провалившись почти по грудь, Марта беспомощно замахала руками, пытаясь найти хоть какую-то опору. Жижа не отпускала, будто кто-то невидимый вцепился в ноги, ухватил за пояс, и тянул на дно.
"Господи! — мелькнула мысль. — Куда это я?! Куда это меня?"
Жижа покрывала грудь, а, мысли метались в голове, и по черной болотной глади, то скрываясь за кочками, то показываясь, вновь плыли, мерцая во тьме легкие невесомые огоньки.
"Водяницы", — охнула девушка, и вновь попыталась рвануться наверх, вместо этого погрузившись по ключицы.
Крик вырвался из груди. Надеяться было не на что и звать помощь в этой непроглядной тьме глупо, твердо зная, что помочь ей не может никто.
