- Опять ты со своим "давай, давай"!
- Ты ругаешься, силы зря расходуешь. Ты молча лежи и с силами собирайся.
- Если бы мне зачем-нибудь надо было, я бы собрался. А просто так мне не хочется.
- Ну знаешь, - говорит отец, - всякое дело сам себе выбираешь и сам решаешь, нужно оно тебе или нет. Всякое дело без тебя обойдётся, а ты без дела вряд ли. На гору, между прочим, влезают вполне добровольно. Не хочешь - не надо. Сиди внизу.
- Добровольно, - говорю, - я могу. Это слово мне нравится.
Встаю и лезу выше.
Он с удовольствием мимо пронёсся и уже опять меня догоняет.
- Прекрасно! Отлично! Молодец! - орёт. - Опередить меня можешь?
- Могу. Думаешь, ты один на гору залезть можешь?
Немного уже осталось, но зато самое крутое место.
Я опять падаю, но сразу же встаю, пока он "давай, давай" снова не заладил.
Отец влез наверх и палку мне протягивает, чтобы я за неё ухватился. И вот стоим с ним рядом наверху. И молчим. Ничего не скажешь: гору одолели.
- Какой вид! - говорит папа.
- Хороший вид, - говорю.
- Да что ты говоришь без всякого вдохновения? Никакого почтения к высоте. Замечаешь, как много видно с высоты, горизонт раздвинулся, панорама перед взором... Чувствуешь, что такое высота?
- Да что я должен делать, в конце концов? - говорю.
- Как что? Покатили теперь вниз с горы.
- Вот ещё выдумал!
- Неужели ты собираешься на этой макушке торчать?
Он оттолкнулся и - вниз. Вот упадёт сейчас с размаху, не будет ко мне тогда приставать.
На небе как раз солнце выглянуло, и снег на склоне заблестел. Отец был уже внизу, на самой середине озера. Он махал мне палками и радовался, что не упал, хотя мне этого и хотелось. Он манил меня к себе, а я не мог стронуться с места. Я будто прирос к этой горе и боялся пошевелиться. Если пошевелюсь, сразу упаду. Хватит с меня этих падений. Легко, что ли, без конца падать. Я думал, поход - это просто ходишь себе и всё. А потом обратно домой приходишь и всем говоришь, что в походе побывал.
Ишь распрыгался, как маленький. Ещё меня вниз сманивает. Ничего не выйдет. Никуда я отсюда не пойду. Если бы ещё лыж не было, я бы пешком как-нибудь с этой ужасной горы спустился, пока светло.
Вечно что-нибудь человеку мешает. Например, сейчас мне лыжи мешают!
- Эх, хорошо! - кричит мой папа и уже снова "ёлочкой" наверх ко мне подбирается. Он, наверно, приехал сюда показать мне, как он здорово на лыжах катается.
- Ничего хорошего не вижу, - говорю.
- Сейчас увидишь, - говорит.
