И вот широко распахнулась дверь, в которую посторонним не входить...
На пороге — Светланка в пальто и пестром беретике, тоненькая, легкая, даже отвык видеть ее такой. Раскраснелась от волнения и гордости. Смеются губы, смеются глаза, смеются ямочки на щеках. Из-под пальто на целую четверть длинный халат, из-под халата — больничные шлепанцы. Ну совсем, совсем девчонка, а на руках — большая кукла, завернутая в голубое... Взял и расцеловал при всей публике — пусть завидуют!
— Посмотри, какой он!
Отвернула белый кружевной уголок и показала сына. Носик розовый торчком, два зажмуренных глаза, две красные щеки — все!
Константин ожидал чего-то совсем другого, а чего — и сам не знал. Даже растерялся немного.
— Ух ты какой!
Светлана опять накинула кружевной уголок на красное личико.
— Ну, пойдем. Саша, и ты здесь? Здравствуй. Хочешь посмотреть? Он спит.
Саша нагнулся с почтительным недоверием, как бы боясь разрушить непрочную игрушку.
— Герой!
Константин увидел, что ей тяжело держать ребенка.
— Дай, я понесу.
Голубой сверток был неожиданно легкий, но Константин чувствовал, как напрягся каждый мускул во всем теле. Он пронес ребенка по ступенькам вниз, чуточку отстранив от себя, будто нес большую хрустальную вазу. Сзади — нянечка с чемоданом. В машину Светлана села первая, Константин осторожно положил ей на колени голубой сверток. Захлопнул дверцу. Саша обернулся:
— Поехали?
— Поехали. Ты только... того... поосторожнее, без лихости.
— Ясно.
Автомобиль тронулся.
Сияющие черные глаза — совсем близко...
— Ты уж прости меня, что так вышло. Понимаешь, распашонка подвела... Слушай, дай его мне, ты устала.
— Только держи его головкой сюда, а то, если вдруг толчок... Какая распашонка?
— Приказ был — доставить распашонку с уткой. Я весь комод перерыл.
— Почему с уткой?
— Не знаю, ты так написала. А на ней снегирь или, шут ее знает, совсем какая-то другая птица!
— Разве я написала «с уткой»? Ну... в смысле с птицей. Костя, я так спешила! Ты именно ту привез, что я хотела.
— Светланка, ты же с третьего класса в школе естествознание преподаешь!
— Так у меня же сейчас отпуск!
Губы так и тянутся сами к смеющимся черным глазам.
— Но-но, товарищи! — басит Саша Бобров.— Не забывайте, что у меня тут зеркало!
