Счастливый! Николаеву только вчера вечером привезли!
Пойти, что ли, покурить...
Все знакомо до мелочей около этой двери. Три ступеньки, выбоина с краю тротуара. Вон в том окне видел Светланку, второе от угла. Большое дерево — липа, уже начинающая желтеть. Каждый изгиб коры, каждый сучок знаком на этой липе... Сорвался и, плавно вращаясь, слетел на тротуар золотой лист.
А может быть, останутся окна такие же точно, как были, и лист не успеют затоптать прохожие, а Светланка... Нет, об этом думать нельзя!
Константин вдруг нагнулся и поднял упавший лист. Повертел за черешок — до чего же он легкий и нежный! Опять бросить на тротуар? Оглядевшись, будто стесняясь чего-то, бережно положил на широкий выступ стены.
Иногда мы становимся суеверными. Должно быть, именно в такие минуты напряжения всех душевных сил и страха за близкое существо наши предки давали обеты богу. Построить какую-нибудь там часовню... А иногда совсем дикие вещи: обещали не родившегося еще сына сделать служителем церкви, а дочку отдать в монастырь...
Сегодня полковник спросил:
— Кого же хочешь, капитан, сына или дочку? В ответ только рукой махнул:
— Все равно! Лишь бы благополучно!
Было еще когда-то: легкий осенний лист долго лежал между страницами записной книжки. Красный сквозной лист рябины. Надя дала на память, уезжая в эвакуацию в сорок первом году... Берег тот листок... Лежал в кармане гимнастерки. Светланка, не было тебя со мной в боях. Была Надя. И еще долго потом, столько лет потом...
Любовь?.. Нет, любви уже не было. Любить так долго без взаимности — какие-то особенные свойства характера для этого нужны.
Вот Алексей мог... Очкарик добродетельный. Любил Надю молчком... Что-то в нем всегда было эдакое толстовское, вегетарианское...
Все равно Надя была в мыслях, как заноза какая-то! А теперь — чудно!— даже забыл вспоминать о ней.
А Светланка казалась девочкой... младшая сестренка, девочка-друг.
Потом неожиданно все повернулось. Бывает любовь с первого взгляда — и это кажется странным. Может быть, еще таинственнее и необъяснимее любовь с сотого и тысячного взгляда, когда этот сотый и тысячный взгляд очень знакомого человека вдруг становится первым взглядом любви.
Как она сахар колола меленько-меленько, когда читал Надино письмо... Сам-то забыл вспоминать, а она небось вспоминает часто и думает: а вдруг еще люблю Надю? А вдруг сравниваю?
Светланка! Если бы только счастливо кончилось! Я тебе никогда никаких огорчений!..
