Очень хотелось сказать: «Ноги бы сначала помыла».
Начав действовать, я первым делом взмахнул перед ее носом своим бумажником, где были просроченные водительские права и пропуск в библиотеку.
— Извините, что беспокою. Я из страхового общества, у нас есть страховка на вашу бывшую соседку, Сару Брэдли. Мне необходимо кое-что уточнить.
Девица крикнула через плечо:
— Пег, тут мужик из страхового общества, ты в пристойном виде? О… я Мэри.
Я не расслышал, что ответила вторая девушка, но приветливости в ее ответе я не уловил. Мэри жестом разрешила мне войти и пошла впереди меня через холл. В нос ударила студенческая смесь запахов карри, грязных носков, пива, пота и дружеских вечеринок. Пег в смысле внешности тоже оставляла желать много лучшего, но ее это не волновало. Она спустилась по лестнице в ночной рубашке с глубоким разрезом, широко зевая. По ее движениям легко было догадаться, что она знает, как использовать свое тело.
Она сказала с акцентом Бивиса/Батхеда:
— Черт, мне бы кофе поскорее.
Возможно, она не изучала «Клюлесс», но явно брала уроки у «Попьюлар».
Я смотрел на последние ступеньки лестницы, где умерла Сара.
Пег предложила:
— Давайте обоснуемся на кухне.
Теперь она уже превратилась в Сьюзан Сарандон. В кухню как будто попала случайная бомба. Шмотки, книги, диски, пустые картонки из-под китайской еды (во всяком случае, я надеялся, что они пустые), колготки, лифчики, бутылки из-под вина с огарками свечей, рваные газеты.
Мэри принялась варить кофе и спросила:
— Вам надо?
— Нет, спасибо.
Я пристроился на жестком стуле, достал блокнот.
— Всего несколько вопросов и… меня как ветром сдует.
Пег не придала значения моим словам и кокетливо взглянула на меня поверх чашки:
— Вы похожи на полицейского.
Я одарил ее своей робкой улыбкой, как будто девушка мне польстила. Я плохо себе представлял, как должен улыбаться страховой агент, и решил, что улыбка должна быть хищной. Я спросил:
— Сара была неуклюжей? Я хочу сказать, вам не показалось странным, что она вот так упала?
Пег взглянула на Мэри, я попытался расшифровать ее взгляд, но мне это не удалось. Пег порылась в груде смятых сигаретных пачек, нашла одну сигарету, закурила и повернулась к Мэри:
— Он спрашивает, не ширялась ли она, не пила ли. Я верно вас поняла? Затем он напишет это в отчете — и большой привет деньгам.
Я изменил свое мнение о Пег, ее жестком взгляде, языке тела, на котором она посылала всех куда подальше, и решил, что могу вступить с ней в игру.
