Затем часовой что-то крикнул, и очередь зашевелилась, двинулась вперед. Меня обыскали с головы до ног и проверили содержимое моей пластиковой сумки. Книгу развернули, пролистали, даже корешок проверили. Затем меня пропустили.
Я не оккультист и не мистик.
Я дитя своего времени,
невзирая на все дурные
предзнаменования, и я строго
придерживаюсь того, что вижу.
Но есть какая-то пугающая загадка,
и я возвращаюсь снова и снова к тому,
что представляется мне ответом.
То, что я видел проплывающим мимо,
подобно Принцу тьмы,
не было человеческим существом.
Фридрих Рек-Маллецевен.
«Дневник отчаявшегося человека»
Я решил, что это на меня так фильмы подействовали. Я ожидал, что мы будем сидеть с двух сторон стекла и разговаривать по телефону. Я ошибался. Заключенные сидели за столами, тюремщики стояли у стен. Работал автомат по продаже всякой ерунды, и атмосфера была почти как на пикнике. С минуту я присматривался. Стюарт, сидящий в середине комнаты, поднял руку. Я двинулся к нему, не зная, как себя вести. Ведь я не был ни членом семьи, ни другом. На Стюарте были джинсовая рубашка и свободные джинсы, слишком свободные. Я ожидал, что он похудеет, но он стал рыхлым, как бывает от мучной еды и отсутствия физических упражнений. Он уже обрел тюремную бледность, а левый глаз почти закрылся из-за фингала. Я отдал ему книгу. Стюарт протянул мне руку и сказал:
— Спасибо, что приехали.
Я взял его руку и пожал. Его прежний вид, свидетельствовавший о самоуверенности, деньгах и комфорте, исчез, уступив место яростному контролю над собой, как будто он старался изо всех сил, чтобы глаза не бегали в разных направлениях. Я сел, кивком показал на его глаз и спросил:
— Что случилось?
Стюарт туманно улыбнулся, даже не заметив своей улыбки, и сказал:
— Небольшое разногласие по поводу рисового пудинга. В тюрьме главное — кто съест твой десерт.
Я ничего по этому вопросу не знал и промолчал.
Он осторожно коснулся глаза, говоря:
— Но я учусь, нанял себе крышу. Я всегда схватывал все на лету, но здесь я не сразу освоился.
Я полюбопытствовал:
— А как это действует, в смысле крыши?
Стюарт ухмыльнулся:
— Как и все, за деньги. Я плачу самому огромному бандиту, чтобы он охранял меня сзади.
Я плохо себе это представлял, поэтому спросил:
— Я думал, они заморозили ваши счета. В смысле, разве они не так поступают, если речь идет о наркотиках?
Теперь он улыбнулся широко, и я убедился, что все его зубы пока целы. Крыша отрабатывала свои деньги. Стюарт пояснил:
