Я предчувствовал возврат отчаяния, и вот оно снова во мне.
– Не хочу!…- Я закрыл глаза.- Что вам нужно от меня, роботы?
Их электронное нутро вычислило меня для каких-то нужд, иначе не появился бы “кейс”, машинам это ни к чему. В практичности их не сравнить даже с глупыми человечками.
Я оказался прав: они хотели использовать меня для изучения прошлого этой цивилизации. Господи, зачем им это прошлое! Естественно: чтобы узнать, зафиксировать, заложить в ЭВМ. Мартышкин труд на высшем техническом уровне. Они могли на своей машине блуждать во Вселенной и возвращаться на свою Землю, в исходное положение, но не способны были в конкретном месте перемещаться во времени. Они не могли этого ни на Земле, ни здесь, потому что время - в самом живом существе, в каждой его клетке, в его белке. Только живое может произвольно двигаться во времени, оставаясь, в том же пространстве. Конечно! Как это проморгали фантасты?
Я вертел в руках чудо-капсулу и молчал. Приладить ее на лоб, защелкнуть застежку на затылке и отправить себя в прошлое этой планеты? Когда здесь все были Высокими, готовыми загрызть друг друга? На кой мне это ляд? Посмотреть на их жестокий эксперимент? Не желаю! Хватит с меня и результата… Что мне в прошлом этого чужого мира?!
Я положил капсулу на стол и сказал: - Надо подумать.
– Думайте, но на борту биокапсулой не пользуйтесь.
– Это почему? - Не хватало еще, чтобы мною командовали роботы!
Третий пытался, кажется, что-то сказать, но не успел, Первый объяснил:
– Есть принцип: все машины сориентированы на биокапсулу времени.
– То есть?…
– Принцип первой подчиненности. Могут произойти поломки, вплоть до полной аннигиляции машины.
Я махнул рукой. Во всей этой белиберде мне все равно не разобраться.
– Ладно. Оставьте “кейс”.
Они ушли. Коньяк и икра были искусственными, но выглядели и пахли как настоящие. Теперь мне и этого было довольно.
Я выпил и вспомнил просьбу ответственного по контактам.
Все же они невезучая цивилизация. Столько высоких в гостях и никакого проку! А коньяк не отличим от настоящего армянского КВВК, научились, чертовы машины! Этот самый армянский пил я не часто, но любил, а потому помнил. А может быть, за этой дубовой прозрачной коричневой - все же истинная, напоенная солнцем гроздь? Нет, невозможно. Они ясно сказали: только машины… Нейтронный пепел от всего живого. Нет, нет, я и смотреть не хочу на такую Землю. Однако с этими машинами, с их играми во времени-пространстве нужно разобраться.
