Все водяные демоны и русалки — любители прогуляться по сырости — были давным-давно уничтожены, а талисманам, развешанным в стратегических точках по периметру деревни, полагалось охранять территорию от вторжения вредных речных духов до конца времен. Все это так, но тогда что же за фигура промелькнула перед ним?
Припомнив, что в той стороне, где исчез силуэт, расположена одинокая ферма, мистер Мейер повернул к школе. Он собирался позвать подкрепление. Но до фермерского дома было меньше четверти мили — расстояние достаточное, чтобы поселившийся в сердце страх стал реальностью.
Поколебавшись мгновение, учитель двинулся следом за призрачной фигурой.
Между засеянных гигантскими овощами полей бежала узкая тропинка. Дождевые струи долбили мягкий пахотный слой, поднимая фонтанчики желтоватых брызг. Повсюду булькали, лопаясь, пузыри.
Фигура давно уже скрылась из виду. Подозрительная личность, несомненно, направлялась к ферме.
Мистер Мейер ускорил шаг.
Страхи его были вполне обоснованны.
Когда из-за мутной завесы выплыл в промокший мир силуэт дома, в шум ливня ворвался истошный вопль. Потом раздался треск, точно что-то сломалось, а потом самым кошмарным образом завыли — не то звери, не то люди, хотя в этих звуках не было ничего человеческого.
Учитель бросился бежать, срывая на ходу плащ. Из кармана пиджака он неуклюже выудил трубку-дробовик, которую носил на всякий случай — для самозащиты.
Однако перед дверью молодой человек остолбенел. Сама дверь осталась невредимой, но рядом, в центре грязной стены, зияла, точно разинутая черная пасть, огромная дыра, через которую любой взрослый человек мог бы с легкостью выйти не наклоняясь. Ноги учителя стали ватными от одной мысли о той чудовищной силе, которая потребовалась, чтобы проделать такое отверстие.
Еще один вопль. На этот раз голос был детским. Мощное чувство профессионального долга мгновенно подавило страх, и мистер Мейер ринулся в дверной проем. Учитель и вообразить не мог, какая сцена откроется за стеной, но, едва жуткая картина предстала перед его взором, молодой человек застыл на месте, забыв обо всем.
* * *
В поле его зрения оказались просторная комната и распростертое на грязном полу женское тело рубенсовских форм, очевидно фермерской жены, на котором ерзало растрепанное существо размером с семи- или восьмилетнего ребенка.
Пышная грудь вывалилась из разодранной в лохмотья блузы женщины, и по ней ползал алый язычок. Существо лизало, причмокивало, но это влажное чавканье совершенно не походило на звуки любовных утех —
