Учитель, хмурясь, вернулся на место, но в глазах его плясали веселые огоньки.
— Прости за то, что тебе пришлось стать свидетелем подобного безобразия. Надеюсь, ты не обиделся.
Как ни странно, Ди покачал головой. Охотник редко выражал свое мнение открыто. А сейчас даже зловещая аура дампира, обычно излучаемая каждым дюймом его существа, будто поблекла.
Мистер Мейер был достаточно чутким человеком, чтобы уловить перемену в собеседнике, и тон его стал почти фамильярным:
— Видишь ли, путешественники очень редко заглядывают в нашу деревню. Наверное, погодный контролер нашего сектора сломался; на весну и лето мы не жалуемся, но чуть только наступает осень, приходит пора белых мух — снег засыпает все на свете. Не помню, чтобы хоть кто-нибудь из чужаков — торговец или странник — задержался бы у нас зимой дольше чем на пару дней. А для девочек в их возрасте эта деревня поистине безрадостное место.
— Не только эта, — тихо заметил Ди, любуясь раскинувшимся за окном лазурным небом. — Все маленькие селения похожи друг на друга. Но весна скоро придет.
— Да, весна придет, но они-то останутся здесь.
До сих пор Ди не замечал, какой у молодого учителя тяжелый, серьезный взгляд.
Деревни Фронтира крохотны и бедны. Даже малое изменение численности населения может обернуться бедствием. Чтобы выживать, собирая скудный урожай с истощенных земель, отражая атаки чудовищ с голодными глазами, требуется сила всех и каждого, вплоть до едва вставшего на ножки младенца. Революционное правительство Столицы неизменно называло Фронтир главным пунктом повестки дня, считая запрет на перемещения жителей области наиболее приемлемой мерой контроля. Так что вдобавок к снегу существовал еще один, невидимый барьер, отъединявший зимнюю деревню от остального мира.
— Есть идея, — заявил учитель, вновь решительно разглядывая Ди. — Если ты еще будешь здесь и у тебя найдется свободная минутка…
— У меня тут работа, — холодно отрезал охотник. — Я завершу ее так быстро, как только смогу, и сразу покину поселение. И точка.
— Ясно, — просто ответил учитель и одним глотком осушил свою чашку. Обиженным он не казался. Учителям крайне редко позволялось переселяться, и многие из них прибегали к алкоголю и галлюциногенам, спасаясь от безысходности будущего и равнодушия настоящего. Однако, несмотря на тяжелую профессию, мистер Мейер все же являлся личностью выдающейся. — Знаю, я возжелал слишком многого. Но пока ты не приступил к исследованию, у меня к тебе одна просьба.
