— Давайте выпьем еще по одной, Иоганн Буш. И перестаньте пороть чушь!
— Спасибо, Виктор. Давайте опять выпьем.
— За что будем пить?
— За Ганса.
— Принято. За Ганса Гейнека.
— А это ничего, что вы пьете? — спросил Иоганн Буш. — Я имею ввиду вашу работу.
— Не беспокойтесь, — сказал Виктор. — Если я напьюсь, меня заменит один из официантов. Кстати, официант, работающий у стойки за место бармена, получает добавку к зарплате. Так что каждый из них ждет не дождется, когда я напьюсь или заболею, и кто-то из них заменит меня.
— Виктор. Давайте сегодня сделайте доброе дело. Ради Ганса.
— Что вы имеете ввиду?
— Напейтесь, и пусть кто-то заменит вас.
— Вы решили подорвать дисциплину в моем баре, сеньор Хуан, — сказал бармен, рассмеявшись. — А еще немец!
— Да, немец! — почему-то сказал Иоганн Буш. Ему почему-то вдруг очень нужно было в это время быть именно немцем (может, из-за Ганса?), но потом ему стало стыдно. Кончай ты это дело, Иоганн Буш, сказал он сам себе. Ведь тебе так часто бывало стыдно, что ты немец. Бывало, согласился он, и даже чаще, чем хотелось бы. Но вот теперь ему почему-то приятно было осознавать себя немцем.
— Я немец, Виктор, а вы вот француз, — сказал он.
— Можно быть и французом, — сказал хозяин "Нормандии", — если вам так уж не нравится, что я еврей.
О черт! — подумал Иоганн Буш. Вслух он сказал:
— Да я не это имел ввиду, совсем нет… я просто… Вы простите, если это так прозвучало. Я тоже иногда не в восторге от того, что я немец. Вспоминаешь свое арийское прошлое, и тебе становится стыдно.
— Давайте выпьем, Иоханн. Так будет лучше.
— Давайте, Виктор, за что?
— За Ганса Гейнека, Иоханн: он тоже был немцем.
— Спасибо, Виктор.
И он выпил опять. Иоганн Буш посмотрел туда, где была дверь. Она была открыта, и чувствовалось, как жара на улице вместе с движущимся солнцем пытается проникнуть в бар. В этой приближающейся, движущейся жаре чувствовалось приближение какой-то катастрофы, Иоганн Буш спросил вдруг бармена, резко повернувшись к нему:
— Вы любите стихи, Виктор?
— Очень.
И писатель продекламировал:
— "Вот как кончится мир,
Вот как кончится мир.
Вот как кончится мир:
Вовсе не взрывом, а всхлипом."
Что вы об этом скажете?
— Знаете, Иоханн, Том Эллиот писал стихи хорошо, но он ошибся.
— Правда?
— Точно вам говорю… Мир кончится не всхлипом, а тем, что какой-нибудь сукин сын насрет на то, что Бог назвал Миром. Вот так все и кончится. Из-за какого-нибудь засранца.
— Виктор, у вас довольно-таки своеобразные представления о поэзии. Двайте выпьем.
