Иоганн Буш | страница 11



— Давайте выпьем еще по одной, Иоганн Буш. И перестаньте пороть чушь!

— Спасибо, Виктор. Давайте опять выпьем.

— За что будем пить?

— За Ганса.

— Принято. За Ганса Гейнека.

— А это ничего, что вы пьете? — спросил Иоганн Буш. — Я имею ввиду вашу работу.

— Не беспокойтесь, — сказал Виктор. — Если я напьюсь, меня заменит один из официантов. Кстати, официант, работающий у стойки за место бармена, получает добавку к зарплате. Так что каждый из них ждет не дождется, когда я напьюсь или заболею, и кто-то из них заменит меня.

— Виктор. Давайте сегодня сделайте доброе дело. Ради Ганса.

— Что вы имеете ввиду?

— Напейтесь, и пусть кто-то заменит вас.

— Вы решили подорвать дисциплину в моем баре, сеньор Хуан, — сказал бармен, рассмеявшись. — А еще немец!

— Да, немец! — почему-то сказал Иоганн Буш. Ему почему-то вдруг очень нужно было в это время быть именно немцем (может, из-за Ганса?), но потом ему стало стыдно. Кончай ты это дело, Иоганн Буш, сказал он сам себе. Ведь тебе так часто бывало стыдно, что ты немец. Бывало, согласился он, и даже чаще, чем хотелось бы. Но вот теперь ему почему-то приятно было осознавать себя немцем.

— Я немец, Виктор, а вы вот француз, — сказал он.

— Можно быть и французом, — сказал хозяин "Нормандии", — если вам так уж не нравится, что я еврей.

О черт! — подумал Иоганн Буш. Вслух он сказал:

— Да я не это имел ввиду, совсем нет… я просто… Вы простите, если это так прозвучало. Я тоже иногда не в восторге от того, что я немец. Вспоминаешь свое арийское прошлое, и тебе становится стыдно.

— Давайте выпьем, Иоханн. Так будет лучше.

— Давайте, Виктор, за что?

— За Ганса Гейнека, Иоханн: он тоже был немцем.

— Спасибо, Виктор.

И он выпил опять. Иоганн Буш посмотрел туда, где была дверь. Она была открыта, и чувствовалось, как жара на улице вместе с движущимся солнцем пытается проникнуть в бар. В этой приближающейся, движущейся жаре чувствовалось приближение какой-то катастрофы, Иоганн Буш спросил вдруг бармена, резко повернувшись к нему:

— Вы любите стихи, Виктор?

— Очень.

И писатель продекламировал:

— "Вот как кончится мир,

Вот как кончится мир.

Вот как кончится мир:

Вовсе не взрывом, а всхлипом."

Что вы об этом скажете?

— Знаете, Иоханн, Том Эллиот писал стихи хорошо, но он ошибся.

— Правда?

— Точно вам говорю… Мир кончится не всхлипом, а тем, что какой-нибудь сукин сын насрет на то, что Бог назвал Миром. Вот так все и кончится. Из-за какого-нибудь засранца.

— Виктор, у вас довольно-таки своеобразные представления о поэзии. Двайте выпьем.