— «Генерал артиллерии Вильгельм Штеммерман, командир 11-го армейского корпуса 8-й армии.
Генерал-лейтенант Теобальд Либ, командир 42-го армейского корпуса 1-й танковой армии.
Группенфюрер СС генерал-лейтенант войск СС Герберт О. Гилле, командир танковой дивизии СС «Викинг».
Подполковник Липперт (бельгиец), командир бригады СС «Валония».
Оберштурмфюрер СС Леон Дегрель, «Валония».
Полковник запаса Хон, 72-я пехотная дивизия.
Генерал-майор Адольф Тровиц, 57-я пехотная дивизия. Полковник Фуке, 112-я пехотная дивизия.
Генерал-майор Крузе, 389-я пехотная дивизия…»
Зейдлиц переворачивал страницу за страницей, и Леверенц заметил, как постепенно проясняется его лицо. Генералу явно хотелось действовать. Читая фамилии, он кивал головой и даже что-то бормотал себе под нос.
— Вы кого-нибудь знаете из этих командиров? — с любопытством спросил генерала полковник Брагинский.
— Разумеется!
— Возможно, вы с кем-нибудь из них были в дружеских отношениях?
— Это уже слишком. С одним из них я, скорее, враждую.
— Жаль! — Брагинский сокрушенно покачал головой. — Можно поинтересоваться, с кем именно?
— С генералом-лейтенантом Либом. У меня с ним было столкновение по службе, давно только, правда.
— Слишком давно, чтобы помнить о нем?
— Для меня — да.
Брагинский рассмеялся и заметил:
— Разумно. В данной ситуации, разумеется. Господа, мы не будем вам мешать; если понадобимся, вы найдете нас в купе.
Четверо немцев принялись за работу. Они подготовили текст обращения, с которым по радио намеревались обратиться к своим соотечественникам, попавшим в котел. Зейдлиц собирался лично прочесть это обращение, как только они прибудут к месту назначения. Затем они составили текст нескольких листовок, решили, кому из командиров пошлют личные письма.
Составляя такие письма, они писали что-нибудь сугубо доверительное, что внушило бы читающему доверив к автору письма, упоминали об общих знакомых или совместно пережитых событиях. Местами в тексте писем встречались диалектизмы или солдатский жаргон, чтобы адресат, чего доброго, не подумал, что письмо составлено кем-то из советских агитаторов. Такие маленькие хитрости были отнюдь не лишними, так как командование вермахта решительно отрицало существование какого бы то ни было немецкого движения, направленного против гитлеровского режима, а все генералы, офицеры и солдаты, примкнувшие к движению «Свободная Германия», объявлялись погибшими. Делалось это специально для того, чтобы избежать признания того факта, что среди членов комитета имеется много известных и уважаемых немцев, решение которых может послужить своеобразным примером для других.
