— Кто же ты ёщё, как не паршивец! — Женщина сняла кружевной лифчик и принялась за юбку, — Даже чашку чаю матери не предложил. На улице такая сырость… Она — шлюха?
— Я хотел… Стриптизёрша… — юноша глубоко засунул костлявые руки в карманы штанов и стал слоняться по комнате.
На экране tele началось ток-шоу. Talking tits и talking bollocks стали глубокомысленно обсуждать очередную волнующую тему: "Может ли свободный человек в свободном мире знать точную дату и обстоятельства своей смерти?"
— Фу, мерзость! — воскликнула женщина, отстёгивая чулки от пояса.
— Почему же ты их носишь? — поинтересовался молодой человек.
— Можно подумать, твоя стриптизёрша их не носит! Всё только лишь для вас, чтобы вам, самцам, было приятно…
— Она не моя…
— А вот посмотрим! — уже совсем голая женщина зашла в радужную колбу душа.
К шуму воды и музыки добавились смешки и повизгивания.
— Ну вот, так всегда… — юноша уселся перед телеэкраном и снова стал перелистывать каналы.
Молодой человек заснул и не слышал как мать и Настя вышли из душа. На экране Годзилла произносила свой знаменитый антиглобалистский монолог, обращённый к Кинг-Конгу перед тем, как проткнуть ему горло Эйфелевой башней.
Женщины были в белых пушистых халатах. Они заговорчески перемигнулись и подошли к спящему с двух сторон. Настя выключила звук телевизора.
Подождали, не проснётся ли?
Юноша спал как убитый.
Озорницы наклонились к ушам молодого человека и сильно в них подули.
— Ко-ля! — громко сказали женщины хором.
От неожиданности Коля заметался: замахал конечностями, будто хотел взлететь, но вместо этого свалился на пол и увидел четыре как следует отпедикюренных ступни. Их владелицы уже сидели за чайным столиком.
— Иди к нам, валёк! — пригласила мать Колю присоединиться к чаепитию.
Настя хрустнула баранкой.
Юноша немного ещё полежал для приличия, понаблюдал, как шевелится большой палец Настиной ноги. Ноготь на нём был отлачен вишнёвым.
— Иди уж! — улыбнулась хозяйка ногтя Коле.
За чаем
Коля встал и занял место у чайного столика. Ему налили ароматного чаю, отрезали булки, намазали её маслом, а сверху положили овальчики свежего огурца. Молодой человек с аппетитом принялся за еду. Женщины воздали должное сушёной саранче.
На второй чашке завязалась беседа.
— Ты, Коля, думаешь, почему я тебя навестила? — заговорила первой дама.
— Я не знаю. Проверить мои расходы. Оценить мой моральный облик…
— Опять "не знаю"! — Возмутилась женщина, — Посмотрите на него, Настя! Он "не знает"! Сколько раз я ему говорила, чтобы он никогда… Ты слышишь, сын, никогда! Чтобы ты никогда не говорил "не знаю", даже если действительно не знаешь, всегда что-нибудь говори, выдвигай версии…
