– Вот оно что… – взор старика затуманился.
Посидев некоторое время молча, он, словно спохватившись, заглянул поочерёдно в оба кувшина, затем проворчал:
– Кончилось вино, надо бы сходить ещё принести. – Встал, но тут же снова сел и с жаром заговорил: – Вот так всегда! Есть один хороший товарищ, другой, третий… Потом, в один далеко не прекрасный денёк, сваливается на твою седую голову лихой молодец и сообщает: нету! Никого из них больше нет в живых!.. Кто же остаётся? Почтенный Пеменхат собственной персоной. Но – один как перст! Понимаешь? Один!!!
Трактирщик так хватил кулаком по столу, что стоявшая на нём посуда подпрыгнула.
– Скольких из вас я пережил! Скольких похоронил! А скольких просто пришлось бросить на дороге, потому что обстоятельства… – Он затрясся, замотал головой, несколько раз растопырил и сжал пальцы, всё время повторяя: – Вот этими самыми руками хоронил… И всех до единого помню… Каждого…
Карсидар молчал, предоставив старику изливать обуявшее его горе.
– И вот ты! – Пеменхат повернулся к гостю. – Теперь пришла твоя очередь, доблестный мастер Карсидар, за чью голову обещано тридцать четыре жуда золотом…
– Тридцать два, – поправил Карсидар.
– По всему видать, что давненько ты не бывал в наших краях и не знаешь здешнюю себе цену. – Трактирщик грустно усмехнулся. – Тридцать два жуда ещё когда было, а после герцог Слюжский обещал полтора жуда, а виконт Маз-Бендри полжуда добавил от щедрот своих…
– Полжуда?! – почти искренне возмутился Карсидар. – Да это оскорбление для честного человека, ты не находишь, Пеменхат? Хотелось бы знать, когда вошло в моду мерять меня половинками!
– Бендри не даёт владельцу большого дохода, и виконта можно только пожалеть, – философски заметил трактирщик.
– Э нет, старина Пем, пожалеть его можно было года два назад, когда я сыграл с ним шуточку!
И Карсидар от души расхохотался, вспоминая прошлое.
– Да уж, наслышаны, наслышаны, – подтвердил Пеменхат. – И от себя замечу: полжуда золотом – это для Маз-Бендри очень щедро.
Они хитро перемигнулись. В конце концов, оба принадлежали к одному сословию вечных бродяг и искателей приключений, поэтому отлично понимали друг друга.
– Ну а ты ещё в цене, Пеменхат? Чего нынче стоит твоя голова?
Разговор теперь принял более весёлый оборот, поэтому Карсидар решился задать этот, мягко говоря, не слишком деликатный вопрос, не опасаясь, что хозяин трактира вновь ударится в грустные воспоминания.
– Я? Что я! – Пеменхат только рукой махнул. – Кончилось уже моё время, давно кончилось. Когда-то были охотники отвалить и за мою башку много денег. Больше чем за твою или меньше, теперь неважно. Впрочем, думаю, десятка на три-четыре жуда и я потянул бы. Да вот только померли они все. То есть те, которые награду обещали. Видишь, старина Пем не только друзей пережил, но и врагов. А потомки… Кому охота раскошеливаться, оплачивая родительские причуды? Просто-напросто мне под страхом смерти запрещён въезд во владения едва ли не всех окрестных дворян.
