– Нисколько, – доктор растянул тонкие губы в некоем подобии улыбки.
– Ах да, доктор, – бригаденфюрер словно вспомнил о чем-то очень важном. – Будьте добры, продемонстрируйте товарищу, как выглядит сыворотка.
На лице Хагера появилось изумленное выражение, но он послушно опустил руку в карман халата.
– Вот, – сказал он.
На широкой ладони лежала обыкновенная медицинская ампула. Внутри находилась бурая, похожая на кровь жидкость, в которой плавали какие-то золотистые крапинки.
– Да… – только и смог сказать Петр.
– Благодарю вас, доктор, – с улыбкой сказал Виллигут.
Хагер убрал ампулу и, степенно поклонившись, удалился в дальний конец зала, где кого-то грузили на носилки.
– Куда это его? – спросил Петр.
– На Посвящение, – Виллигут вновь двинулся. – Сейчас вы увидите, что это такое.
Они пересекли зал и вслед за санитарами, несущими носилки, прошли в очередной коридор, уводящий слегка влево. Стены здесь были бетонными, и пахло сыростью.
Этот проход оказался коротким, шагов в десять, а за ним открылся зал гораздо меньше предыдущего и, к удивлению Петра, освещенный свечами. Десятки разнообразных подсвечников расставлены были вдоль стен на тянувшемся по периметру уступе. От запаха горячего стеарина было душно.
Это помещение занимал ряд каменных саркофагов. Крышку одного из них как раз подняли. Внутрь был помещен человек, принесенный из большего зала. Каменная плита со скрежетом сдвинулась и закрыла отверстие.
– Зачем это? – поинтересовался Петр у Виллигута, взиравшего на происходящее с радостным воодушевлением. – Он же там задохнется.
– Совсем нет, – ответил бригаденфюрер, и в голосе его звучали ласковые нотки, как у родителя, наблюдающего за играми родного детища. – В таком состоянии сверхчеловеку надо очень мало кислорода. Того объема, что внутри, ему хватит на час. А рунная трансформация произойдет, самое большее, за полчаса.
– Какая трансформация?
– Рунная, – пояснил Виллигут. – Посмотрите на саркофаг, видите символы?
Плиты каменных усыпальниц были усеяны какими-то царапинами, но Петр изначально не придал им значения, приняв за обычные трещины. Теперь же он пригляделся к ним с новым вниманием.
– И что это?
– Руны, – проговорил Виллигут выспренно. – Магические знаки арийского народа, осколки древнего знания!
Петр фыркнул, но рассказчик этого не заметил и продолжал распинаться:
– С помощью рун наши арийские предки повелевали стихиями! Знание их было утеряно, но Гвидо фон Лист [31] вернул нам сокровища предков. Вот посмотрите, – бригаденфюрер потянул капитана за рукав к ближайшему саркофагу, и тому пришлось повиноваться, – это руна Дорн, – указанный символ представлял палку с приделанной к ней закорючкой, – обозначающая шип смерти, погружение в черное небытие предрождения. Потрогайте ее, она прямо кипит силой!
