– Что же, успеха, – сказал Хильшер.
Беккер козырнул и быстрым шагом направился к воротам, через которые был виден «виллис», нетерпеливо фырчащий мотором.
Виллигут тяжко вздохнул и повернулся к Петру.
– Что же, пойдемте, – сказал он.
– Куда, позвольте спросить?
– В самое сердце Шаунберга! – со значением ответил бригаденфюрер. – К месту рождения сверхчеловека!
…всеми моими помыслами, действиями и жизнью руководили только любовь и преданность моему народу. Они дали мне силу принимать самые трудные решения, которые когда-либо выпадали на долю смертного.
Алольф Гитлер, 1945
Верхняя Австрия, замок Шаунберг
27 июля 1945 года, 12:42 – 13:35
К удивлению Петра, Виллигут двинулся к тому же левому крылу, через которое в свое время вели пленников. Вновь пришлось идти извилистым путем по коридорам, и наконец бригаденфюрер остановился, как казалось, в глухом тупике. В нише, которой заканчивался коридор, стояли старинные рыцарские доспехи. Металл маслянисто блестел в свете ламп, и казалось, что на невысоком постаменте – не пустая железная оболочка, а странное существо, готовое двинуться. Меч рыцаря выглядел подозрительно острым.
Но Виллигут не проявил к средневековому воину никакого почтения. Он запросто подошел к нему и дернул за металлическую перчатку.
Раздался далекий скрежет, и одна из стен ниши ушла в сторону, обнажив узкий проход. За ним обнаружились дверцы обычного лифта.
– А я всё думал, как же вы все сумели укрыться от американцев, – пробормотал Петр, вслед за провожатым протискиваясь в довольно тесную кабинку, пахнущую резиной.
– Тут подземелий, как червяков в гнилом яблоке, – кивнул бригаденфюрер. – Еще со времен Австрийской марки остались. А фон Либенфельс приобрел замок в девятьсот седьмом, так что время обустроить секретные этажи было.
– И что, оккупационные власти ничего не заподозрили? – спросил Петр,
– Нет, – Виллигут нажал какую-то кнопку, и лифт с легким скрежетом поехал вниз. – Хозяин замка никогда официально не состоял в СС и НСДАП, и съезжались все нынешние обитатели Шаунберга к нему тайком. Я – после опалы в тридцать девятом, Хильшер, Ганс Бюнге и Феликс Дан – еще раньше. Риск раскрытия существовал лишь весной, когда янки подошли совсем близко, а надо было принять почти сотню человек. Но мы справились.
– Да уж, – мрачно кивнул разведчик.
Лифт остановился, и один из охранников принялся открывать дверцы.
В широком коридоре, где они очутились, царила прохлада, что после жары наверху было даже приятно. Освещение давали подвешенные к потолку через каждые пять метров лампочки, а откуда-то доносились резкие запахи.
