– Так точно, – ответил капитан. – Ездил туда в начале июня, когда союзники нам фашистских прихвостней-белоказаков выдавали!
– Двигайтесь осторожно, стреляйте только в случае нападения, – Благодатов говорил спокойно, но в голосе его чувствовалось напряжение. – Не мне тебя учить. Но будь готов к тому, что произошло недоразумение и никаких фашистов ты не встретишь. И тогда тебе придется разбираться с союзниками.
– Ясно, – Петр кивнул. – Разберусь.
– Сам знаешь, что отношения у нас с ними сейчас не очень, да и конференция в Берлине идет. [8] Так что будь максимально осторожен. Если что выйдет не так, то американцы сразу раструбят об этом на всю Европу, и мы с тобой можем угодить под трибунал. Это пугает меня больше, чем появление шайки недобитых фрицев. Задача ясна?
Петр встал, понимая, что разговор окончен.
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант!
– Машины вам дадут, я уже распорядился. Так что – выполняйте!
– Есть!
Четко козырнув, капитан Петр Радлов покинул кабинет коменданта.
Нижняя Австрия, контрольный пункт Советской армии на дороге Лини – Вена
25 июля 1945 года, 7:43 —7:55
Полосатое тело шлагбаума перемещалось невыносимо медленно. Солдат, поднимавший его, двигался, как сонная муха, и Петру, который ночью совсем не спал, хотелось прикрикнуть на него. Но он сдерживался.
Роса блестела на траве, и утренний холодок заставлял забыть о том, что вчерашний день был очень жарким. Но Альпы рядом, и на юго-западе видны вершины, сверкающие в лучах восходящего солнца. Их холодное дыхание ощущается в Австрии почти всегда.
Грузовик, из кабины которого выглядывал Радлов, взревел мотором и переполз за шлагбаум, попав таким образом из советской зоны оккупации в американскую. Петр слышал, что союзники предлагали разделить и Вену на зоны ответственности, как это было сделано в Берлине. Но пока до этого дело не дошло.
Радлов крикнул шоферу, приказывая остановиться. Седоусый старшина изумленно взглянул на командира, но подчинился. Привык, что капитан ничего не делает зря.
Петр выскочил из машины и, разминая на ходу затекшие ноги, двинулся к джипу, который солдаты с поста вытолкали к обочине. На сиденье темнели хорошо знакомые бурые кляксы, а один из бортов американской машины был исполосован очередью. Пахло от джипа почему-то гарью.
Из кузова грузовика выпрыгнул лейтенант Михайлин и двинулся вслед за командиром. ППШ на его могучей фигуре смотрелся как игрушка, и Петр всегда изумлялся, как ловко лейтенант с ним обращается.
