Психоаналитик был украшением своей оклеветанной профессии. Принципы у него были самые высокие, но все же не выше, чем энтузиазм по отношению к избранной им науке. Итак, отпустив медсестер, которые сопровождали больную до палаты, он уселся на стул рядом с кушеткой, на которой лежала ангелица.
– Я пришел для того, чтобы вас вылечить, – провозгласил он. – По-видимому, на вашу долю выпало какое-то мучительное переживание. Вы должны рассказать мне все, что запомнили.
– Не могу, – проговорила она едва слышно. – Ничего не помню.
– Быть может, вы все еще находитесь в шоковом состоянии, – сказал наш достойный аналитик. – Дайте мне руку, дорогая, – я хочу выяснить, холодна она или тепла и есть ли на ней обручальное кольцо.
– Что есть рука? – прошептала несчастная юная ангелица. – Что есть тепла? Что есть холодна? Что есть обручальное кольцо?
– Ох, бедная девочка! – воскликнул он. – Совершенно ясно, шок был очень силен. Которые забывают, что такое обручальные кольца, тем сплошь и рядом достается покрепче остальных. Однако вот это – ваша рука.
– А это ваша? – спросила она.
– Да, это моя, – ответил он.
Больше юная ангелица ничего не сказала, лишь поглядела на то, как дрожит ее рука в его руке, а после опустила восхитительные ресницы и тихонько вздохнула. Сердце пылкого молодого ученого так и зашлось от восторга, ибо он заприметил начало индукции – того самого явления, которое неописуемо упрощает усилия психоаналитиков.
– Так-так! – произнес он наконец. – Теперь предстоит выяснить, чем вызвано выпадение памяти. Вот история болезни. Судя по всему, ударов по голове не было.
– Что есть голова? – осведомилась она.
– Вот ваша голова, – объяснил он. – А вот ваши глаза, а вот ваш ротик.
– А это? – спросила она.
– А это, – объяснил он, – ваша шея.
Очаровательная юная ангелица была самой лучшей из всех больных. Ничего-то ей не было надо, только угодить своему врачу, поскольку таков уж механизм индукции: он, врач, представляется больной ослепительно-яркой личностью из забытого детства. Естественную ее наивность усугубляла наивность амнезии, вот ангелица и приспустила простыню, которая укрывала ее до подбородка, и спросила: – А это что?
– Это? – переспросил он. – Как можно было забыть, что ЭТО? Я вот не забуду до конца жизни. Никогда не видел таких прелестных плеч.
В восторге от его одобрения, ангелица задала еще один-два вопроса и доспрашивалась до того, что наш достойный молодой аналитик вскочил со стула и принялся мерять палату шагами в состоянии неодолимого возбуждения.
