Делать было нечего, создавать НФА как союз самостоятельных организаций в Азербайджане было не из чего. Надеяться на то, что сервильные и глубоко антидемократические творческие союзы интеллигенции Азербайджана смогут стать инициаторами Фронта, как это случилось в Эстонии, нечего было. Фронт надо было лепить из отдельных индивидуумов. Я, человек, в общем-то, замкнутый и стеснительный, начал знакомиться с людьми. Очень быстро «производственная необходимость» выбила из меня комплексы прошлого, как-то неожиданно для себя я обнаружил, что совершенно свободно заговариваю с незнакомыми людьми и обладаю способностью к публичным выступлениям.
Ключи от комнаты, выделенной горкомом «антизабастовочному комитету», все еще были у меня. Про эту комнату все забыли. Я начал по вечерам собирать всех своих старых и новых знакомых в этой комнате. Пол был из необработанных досок, почти из горбыля, был прибит плохо, шатался, стулья были тяжелые, из наследия канцелярий 50-х годов. Но беседы шли горячие, перестроечные. Перечислялись больные темы, обсуждались возможные пути решения проблем, но каждый раз обсуждение заканчивалось одним и тем же горестным восклицанием: «Да разве дадут? Да разве позволят? Да разве поймут?» Тысячеголовая гидра бюрократии опутывала народное тело и души бесчисленными щупальцами, сковывала и душила любую инициативу и свободную мысль.
В сентябре 1988-го года, после завершения летних студенческих каникул, группа Неймата Панахова вновь приступила к попыткам провести митинг. Милиция жестко пресекала эти попытки. Каждую субботу сентября людей собирали где-то на подступах к площади Ленина, чтобы затем прорваться на оперативный простор площади, но их разгоняли. От субботы к субботе число сторонников Неймата Панахова уменьшалось. Оптимистическое настроение населения от положительного для Азербайджана решения Президиума ВС СССР еще не развеялось. Информацию о депортации 12 тысяч азербайджанцев из Степанакерта в сентябре 1988-го года властям удалось утаить от народа.
Численность участников посиделок «ради НФА» росла. Тех, кто не знал адреса, встречали у памятника поэту Насими и препровождали в комнату на Видади 125. После трех собраний народу стало так много, что негде стало сидеть, к тому же одна из досок пола проломилась. И тут один из моих новых знакомых, преподаватель Азербайджанского инженерно-строительного института Расим Иманов предложил проводить заседания в помещении музыкально-спортивного объединения преподавателей и студентов АЗИСИ «Джанги».
