Во время Кронштадтского мятежа Людевиг гонял по льду Финского залива на буерах - ледовых яхтах, поддерживая связь красноармейских частей с Петроградом.
После Гражданской войны он целиком отдался любимому делу: организовывал речной яхт-клуб, учил осоавиахимовцев, писал популярные брошюры, конструировал, строил... Он увлекся буерами, "чертогонами", как их в шутку называли в народе.
Его не очень-то понимали: уж очень диковинный спорт - мчаться по льду под парусами. Находились и такие, которые заявляли: буер - отрыжка буржуазного спорта, пустая забава аристократов. А этот неистовый чудак со всклоченной бородкой уверял всех, что буер надо взять на вооружение Рабоче-Крестьянского Красного Флота.
Никто тогда ни сном ни духом не ведал, что первый мешок муки в умирающий от голода Ленинград будет доставлен по льду Ладоги именно на буере. Буеристы первыми - еще по тонкому льду - произвели разведку будущей Дороги жизни. Обратно из Кобон в Осиновец они возвращались отнюдь не налегке - на платформы "чертогонов" были уложены мешки с драгоценной мукой. И позже, когда на лед, еще недоступный автомашинам, вышли санные обозы, ледовые яхты, обгоняя выбивающихся из сил коней, летели по глади замерзшего озера, перевозя в осажденный город тонны и тонны ржаной, пшеничной муки.
Скольким женщинам, детям, раненым бойцам спас жизнь тот самый первый хлеб! Лишь конструктора Людевига не успели спасти его ветролеты. Он умер от голода в жестокую зиму сорок второго.
Его ученик, известный ленинградский яхтсмен Николай Евдокимович Астратов, сообщил мне в письме некоторые подробности:
"Быть может, он бы и пережил ту страшную зиму, но его обворовали. Из подвальчика на его огороде кто-то выгреб весь картофель...
Боже, какой был человек! Умный, добрый, радушный, глубоко интеллигентный. При нем не ругался даже наш шкипер, бывший боцман с "Громобоя". Николай Юльевич был гонщик от бога. Для нас он был больше чем тренер. Учитель!
И когда в отряд буеристов пришла его открытка с едва нацарапанным словом "Помогите", мы тут же собрали пакет с продовольствием. Саша Кукин встал на лыжи и двинулся в Новую Деревню. Увы, Людевига уже два месяца как не было в живых..."
А "чертогоны" старого романтика продолжали служить городу на Неве. И как служить!
Сбылось предсказание Людевига: Военно-Морской флот взял буера на вооружение. По приказанию командира Ленинградской военно-морской базы контр-адмирала Ю. Пантелеева в самом начале первой военной зимы были сформированы два буерных отряда. Оснастили их тяжелыми буерами "русского типа", построенными по чертежам Людевига. Каждая из 19 ледовых яхт несла паруса площадью до шестидесяти квадратных метров. На решетчатой платформе размещались шесть - десять автоматчиков. Вместо десанта можно было брать пять-шесть мешков муки (400-600 кг). При хорошем ветре буер успевал за день сделать от четырех до шести рейсов (3500 кг муки - семь тысяч буханок хлеба - двадцать восемь тысяч накормленных по блокадным нормам людей).
