Лед, образовавшийся после шторма предыдущей ночи, сверкал как серебряный шелк на голых ветвях. Декоративные кусты и вечнозеленые растения тоже блестели и искрились льдом. За ними, высился и простирался дом, изящная крепость, наследие прошлых веков из превосходного камня и с акрами стекла.
В мрачной полутьме утра великолепно украшенные деревья мерцали в нескольких окнах. Рорк, подумала она с лёгкой улыбкой, сильно проникся духом Рождества.
У них у обоих в жизни было не много симпатичных праздничных деревьев со сложенными под ними ярко обернутыми подарками. У обоих детство прошло в нищете, но они компенсировали это по-разному. Он достиг этого — став одним из самых богатых и самых могущественных людей в мире, и использовал для достижения своей цели любое доступное средство. Она же — взяв котроль в свои руки, став частью системы, которая подвела ее, когда она была ребенком.
Она живёт законом. Он живёт — ну или жил — закон обходя.
Почти год прошёл с того убийства, которое свело их вместе и теперь они одно целое. Ева задавалась вопросом, сможет ли она когда-либо понять, как им это удалось.
Она оставила свою машину перед входом, поднялась по ступенькам и, пройдя через дверь, попала в мир фантазий, создать который может только богатство. Старое отполированное дерево, сверкающий хрусталь, любовно сохраненные старинные ковры, произведения искусства, по которым плакали музеи.
Ева сняла с себя жакет, намереваясь бросить его на балясину, но затем, скрипнув зубами, она вернулась и повесила его. Она и Соммерсет, адъютант Рорка, объявили молчаливое перемирие в их осадной войне и она решила, что не стоит устраивать провокации на Рождество.
Если он мог, то и она сможет выдержать это.
Ева, отчасти обрадованная уже тем, что он не проскользнул в хол, шипя на неё, как он обычно делал, направилась в главную комнату.
Рорк был там, сидел у огня и читал экземпляр первого издания Ейтса,[1] который она подарила ему. Это был единственный подарок, который она была в состоянии придумать для человека, у которого не только было всё, но и которому принадлежало большинство предприятий, где это всё было произведено.
Он поднял голову, взглянул не неё и улыбнулся. И в животе у Евы, как это часто бывало, затрепетало. Просто взгляд, просто улыбка, и её бросало в дрожь. Он выглядел так … совершенно, подумала она. Он был одет в повседневную одежду, весь в черном; и его длинное, худое тело расслабленно расположилось на стуле, сделанном, вероятно, лет двести назад.
