— Даже если цепочка и порвется, в квартире я его точно не потеряю, — вслух подумал мальчик. Он решительно надел кулон и, глядя в настольное зеркальце, представил себя могучим колдуном, которому нипочем ни ведьмы, ни сам Каракубас. — Да уж, если бы я умел колдовать, я бы… я бы…
Тут Генрих задумался над тем, что он сделал бы, окажись великим магом. К сожалению, в голову ничего не шло, кроме подлой мысли покрепче насолить Клаусу.
— Большей глупости и придумать нельзя! — хмыкнул Генрих. — Нужен мне этот предатель тысячу лет! Главное произошло и без помощи магии — к Альбине он уж точно больше не сунется.
Генрих взялся рукой за цепочку, попытался снять ее… но не тут-то было! Цепочка вдруг сжалась, стала невероятно узкой: еще немного, и она сдавила бы горло. Мальчик в панике дернул ее, но разорвать не смог — тоненькая цепочка сделалась прочной, как стальной трос. А ко всему Генрих увидел в зеркале, что дракон зашевелился. Золотая безделица раздвинула крылья, подняла голову. Крошечные веки распахнулись, и красные, как угольки, глазки уставились на мальчика. Из ноздрей дракона потянулся тоненький дымок, который по запаху совсем не отличался от сигаретного.
Генрих испуганно замер. Как и большинству людей, ему никогда не доводилось иметь дело с ожившими предметами. Дракон между тем открыл маленькую пасть, зашипел, как рассерженный котенок, и молниеносным движением вонзил в шею Генриха острые зубы-иголочки. Ощущение было таким, будто ужалила пчела. Генрих вскрикнул.
Дракончик тотчас сложил крылья, опустил голову и вновь превратился в неподвижную золотую фигурку. Узелок на цепочке развязался, дракон упал на пол и со стуком куда-то закатился. Но Генриху было не до него: он почувствовал, что теряет сознание. В глазах вспыхивали, гасли и снова зажигались тысячи разноцветных пятен. Чтоб не расшибить лоб при падении на пол, Генрих поспешил к кровати, а едва добравшись до нее, мгновенно отключился. Эрнст и Фрида Шпиц смотрели в это время телевизор и не подозревали, что в организме их сына начались странные и сложные изменения. Эти изменения не были началом, но стали непосредственной причиной продолжения удивительных, полных опасностей приключений Генриха. Но даже если бы родители узнали обо всем и, вызвав «Скорую помощь», заставили врачей применить к Генриху все достижения современной медицины, это все равно ничего не изменило бы. Современная наука против яда драконов бессильна.
Несколько часов Генрих находился между жизнью и смертью. В его воспалившемся мозгу проносились невероятные картины. Некоторые из них были ужасны, некоторые забавны. Это было что-то среднее между сном, мечтанием и наркотическим дурманом. Генриху казалось, что он вдруг превратился в человечка размером с муху и парит под облаками на спине золотого дракона. На другой картинке он вдруг оказывался на земле, где Клаус и Альбина вместе били его, а то Клаус вдруг превращался в квакающую жабу и пытался бегством спастись от щенка Ремоса. Прошло несколько часов, прежде чем Генрих очнулся. Он открыл глаза, недоверчиво осмотрелся, а потом потрогал шею. Не обнаружив золотого кулона, мальчик с надеждой подумал: «Может, никакого дракона и не было? Может, мне все привиделось?»
