– Какой ордер?
– Ордер на арест Марион Шелби, обвиняемой в покушении на убийство своего мужа при помощи яда. Она всыпала большую дозу мышьяка в обед своего мужа, который, несомненно, погиб бы, если бы не спешная и высококвалифицированная медицинская помощь.
Марион Шелби отшатнулась так, будто слова Дорсета были пулями, попадавшими прямо в ее тело. Затем она подошла к Мейсону, как бы ища возле него защиты.
– Вы… Вы не имеете права говорить подобные вещи. Это неправда. Это…
– Успокойтесь, – сказал ей Мейсон. – Выслушаем сержанта Дорсета до конца.
– Разве этого недостаточно?
– Если у вас имеется еще что-то в запасе, хотелось бы узнать и это.
– В свое время.
Мейсон заговорил медленно и внушительно:
– При создавшихся обстоятельствах, миссис Шелби, принимая во внимание то, что вы арестованы, я советую вам вообще не давать никаких показаний.
– Но я собираюсь отрицать это абсурдное обвинение. Оно абсолютно ложно и сделано со злым умыслом.
– В этом вы правы. Можете отрицать. Ну а теперь запомните, миссис Шелби: если вы хотите, чтобы я защищал вас, то вам придется точно выполнять мои советы. Представителям прессы вы будете отвечать: «Мне нечего вам сказать», – а в полиции будете повторять только одно: «Не виновата. Однако не собираюсь спорить с вами в отсутствие моего адвоката, а когда он придет сюда, он сам будет говорить с вами».
– Понятно, – проворчал Дорсет, – по старой формуле.
– Совершенно верно, – ответил Мейсон. – Всякий раз, как у меня появляется клиент, являющийся жертвой состряпанных обвинений, я неизбежно прибегаю к той же формуле.
– «Состряпанных обвинений», – рассмеялся Дорсет.
– Я назвал это именно так, – ответил Мейсон.
– Ну хорошо, выслушайте все остальное, – сказал сержант. – Она уговорила мужа застраховать свою жизнь в ее пользу, и притом на большую сумму, затем написать официальное завещание тоже на ее имя. После этого она отправилась в аптеку, где купила мышьяк якобы для того, чтобы травить крыс. Однако этот мышьяк каким-то образом оказался в обеденной тарелке ее мужа.
– Но я и сама была отравлена одновременно с ним! – перебила его Марион.
– Конечно, – терпеливо возразил ей Дорсет, – однако вы были достаточно осторожны, чтобы в свою тарелку всыпать лишь символическую порцию, в то время как мужу дали смертельную дозу.
– Это неправда.
– Помните, какая сумочка была у вас в руках в тот день? Коричневая, из телячьей кожи, в цвет вашего костюма? – спросил Дорсет.
– Да.
– Так вот, в этой сумочке мы нашли в бумажке немного оставшегося мышьяка.
