Перед глазами иномирца вновь встала жуткая картина: любимая заслоняет его собой от смертоносного заклинания, от которого он не успел бы увернуться… Францеска падает, а он даже не может посмотреть, что с ней, – вокруг кипит бой. Наконец бой заканчивается, заканчивается победой, но Вегу охватывает тупое безразличие. Он падает на колени рядом с умирающей Францеской, первые капли дождя чертят дорожки на ее лице, на несколько мгновений приводя в сознание. И первый и последний раз с уже помертвевших губ срываются заветные слова – «я люблю тебя». Последние слова. Он поднимает мертвую Францеску на руки и прижимает ее к себе, ту единственную, которую когда-либо любил. И первый раз в жизни плачет.
Дождь набирает силу.
Кисть, так и не коснувшаяся бумаги, выпадает из тонких пальцев. С криком он валится на пол. Боль сводит с ума.
Боль и пустота.
Не осталось ничего, за что можно было бы уцепиться, подобно хватающемуся за соломинку утопающему. У Веги не осталось ничего. Перед внутренним взором промелькнули лица бывшего командира – друга, врага и наставника, воинов его элитного отряда, друзей, Ариги, детей… Задержался неузнанный в первое мгновение образ, но тут же Вега понял – это Рагдар. Не успел он удивиться, как лицо варвара исчезло. Вплотную подступили темнота и пустота, осталась только боль…
Киммерион не сразу понял, что его разбудило. Впалой щеки ласково касалось что-то теплое, почти неощутимое. Эльф осторожно открыл глаза. И, едва подавив крик, метнулся в сторону. Рваный плащ, на котором он только что лежал, причудливым узором расцвечивали лучи солнца, пробивавшиеся через потрескавшуюся кладку фундамента.
Обругав себя последними словами за непредусмотрительность, Ким посмотрел на выход из подвала. Узкий проход заливал солнечный свет. Он был заперт.
Какая-то мысль неуловимо крутилась рядом, махала хвостом перед самым носом вампира, не позволяя поймать себя. Киммерион задумчиво посмотрел на служивший постелью плащ, потом – на трещину, в которую пробивался свет. И понял, что пролежал на солнце не менее десяти минут. Вскинув руку, эльф коснулся пальцами щеки, все еще теплой от солнечного света.
Медленно, еще не в силах поверить, но до безумия боясь ошибиться, Киммерион протянул руку. Лучи упали на бледную кожу.
Не веря, Ким смотрел на свои пальцы, которым солнце не причиняло вреда. Затем решительно сжал зубы и шагнул на свет.
Он почти час простоял, купаясь в солнечных лучах. Забытое за долгие годы заточения чувство ласкового тепла будило в вампире воспоминания. Перед глазами вставали родные леса, озеро Крионэ, ласковый ветер, развевавший его волосы, когда Ким наперегонки с Лианэй носился по тропинкам и полям…
