Как-то ночью после ухода гостей между родителями разгорелась ссора. Папа говорил очень громко, видимо выпил на этот раз больше, чем обычно.
— Ш-ш-ш! — останавливала его Руби. — Разбудишь Бетти Джейн!
— А хоть бы и так! Пора тебе опомниться и прекратить эту ученую болтовню насчет свободы для негров! Вечно ты меня ставишь в дурацкое положение, мне это уже просто осточертело! В конце концов надо же знать меру! Я все терпел, терпел, как дурак, не знаю даже сам, откуда у меня бралось терпение!
— Да, Джордж, ты всегда отличался терпением и благородством тоже, и я не могу понять, как это ты можешь быть заодно с ними…
— Да, но сегодня уж и я не выдержал, когда Боб Миддлтон спросил тебя, позволила ли бы ты своей дочери выйти замуж за негра, а ты посмотрела на него и спокойно ответила, что это ее личное дело.
Бетти Джейн навострила уши — что-то скажет мать?
— Ты же понимаешь, Джордж, что я это сказала не всерьез! Он припер меня к стенке, и я…
Но папа перебил ее, правда, более сдержанным тоном:
— В общем Руби, мне наплевать на твои идеи о расовом равенстве и женской независимости. Ни один человек во всей Джорджии не относится к неграм лучше, чем я. Спроси любого из них, кто его лучший друг. Мне важно лишь одно, и ты обязана это понять. Все наше состояние, состояние Кроссов, все богатство отца, которое после его смерти станет нашим, зиждется на этом самом южном образе жизни. Да, тут и расовое разделение и множество предрассудков— в общем весь букет! Но запомни, что рисковать своим благополучием мы не имеем права.
Руби не ответила. А прежде как бы она его отчитала…
Сейчас Руби сидит, сжимая плечо Бетти Джейн, и говорит шепотом:
— Не бойся меня, детка! Расскажи, что с тобой случилось!
Но девочка опасливо уходит в свою скорлупу. Как могла мама догадаться, что она боится ее? Как она догадалась?
— Я же тебе говорю, ничего не случилось! — Девочке жарко, она вспотела, и к тому же у нее начинаются схватки в животе.
А мать тревожно строила догадки. Она заметила, как Бетти Джейн кралась черным ходом. Где она была, и что с ней могло случиться? Мать боялась высказать вслух свои подозрения — а вдруг все это не так? Зачем же подсказывать ребенку опасные мысли? А может быть, что-нибудь случилось на уроке музыки? Этот профессор Килгор не очень-то симпатичный преподаватель.
— Но что-то все-таки тебя расстроило, детка, — говорит Руби. — Зря ты не стала бы плакать!
— Мне нездоровится, мама. Вот и все.
Руби трогает лоб Бетти Джейн — он, пожалуй, горячее, чем обычно, но она знает: причина не в этом.
