Иногда стоит узнать человека поближе, как хочется послать его подальше.
Адиалия.
Из объятий Морфея меня вырвал чей–то голос, с почему–то отчаянной интонацией зовущий меня.
С трудом разлепив глаза, я увидела склонившееся надо мной лицо Александрия.
Полюбовавшись через опущенные ресницы на уже откровенно безнадежную мину вампира, я со злорадством заключила, что пытается разбудить меня мой подопечный уже довольно давно.
Когда он начал трясти меня за плечо, я не выдержала такого издевательства над моим непроснувшимся телом и, широко открыв глаза, с укоризной на него посмотрела (на вампира, а не на тело).
– Что тебе надобно, старче? – замогильным голосом провыла я в лицо опешившего ректора.
Тот от неожиданности резко опустил руки, до этого держащие меня в полувертикальном положении. Я, естественно, грохнулась.
– Что ж ты творишь–то?! – на этот раз искренне взвыла я, потирая отшибленное мягкое место.
– А вот не надо пугать бедного слабонервного дедушку! – съязвил отошедший Александрий. – В мои года инфаркт не дремлет.
– А какие, кстати, года то? – полюбопытствовала я, пытаясь одновременно встать и проснуться.
– Сорок, – после небольшой заминки признался вампир.
– Как? Такой молодой? А я думала, это ты Академию строил, – Александрию надоело смотреть на мои жалкие попытки принять вертикальное положение, и он, схватив меня за ворот рубашки (так и тянет сказать – за шкирку!), мигом поднял меня.
– Тысячелетий, девочка, – вздохнул вампир. – Мне сорок тысячелетий.
– Сколько?! – от неожиданности я вновь уселась (а точнее упала) на землю.
– Сорок тысячелетий, – послушно повторил ректор, со вздохом поднимая меня во второй раз. После чего нарочито равнодушно спросил. – Я кажусь тебе стариком, да?
Не смотря на его деланное безразличие, я каким–то образом поняла, что мой ответ для него почему–то очень важен.
Ну, сорок тысячелетий это, конечно, Хаос знает сколько, но с другой стороны, в рамках фактического бессмертия вампиров это не так уж и много. Пусть до него никто и не доживал до такого возраста…
– Вообще, ты хорошо сохранился… ой, то есть, нет, не кажешься.
– В таком случае, раз тебя не смущает мой возраст, думаю, ты не против более свободного нашего общения? – невинно уточнил Александрий, но я чувствовала, что он действительно рад.
– Э–э… хорошо, – и действительно, пора переводить отношения с подопечным на дружеский уровень.
– Вот и отлично, – сверкнул клыками в улыбке вампир. – Тогда собирайся, все ждут только тебя.
