— Уж поверьте, я-то знаю моего брата!
— Я опытная секретарша, — решительно отрекомендовалась молодая журналистка.
— О, не сомневаюсь! — продолжила Джульета. — Но это вовсе не означает, что брат нанял вас только поэтому. Полагаю, вы не столь наивны, как притворяетесь. Не пробыли здесь и двух дней, а я уже наслушалась сплетен о вас с Колином. Я ничего не имею против, пожалуйста, вы взрослые люди! Однако, если вы на самом деле такая наивная, позвольте вас предупредить: мой брат — взрослый мужчина. И еще хочу вас предостеречь — он не любит, когда его водят за нос.
Пруденс почувствовала, что покраснела, и была рада, когда кот запрыгнул ей на колени, — можно было опустить голову и занять руки.
— Если я вас обидела, простите, — мягко договорила Джульета.
— Со своей стороны могу добавить, что Колин заинтересовался вами, — дружески коснувшись плеча девушки, произнесла Моника. — Сегодня, когда он обнаружил, что вас нет, это было видно по его глазам. Вообще он здорово изменился…
Пруденс смутилась вконец. Всегда неприятно, когда с тобой вот так говорят о сокровенном, да еще если это делают малознакомые люди. К тому же, предположение Моники, разумеется, совершенно не соответствующее действительности, почему-то все равно заставило сердце биться сильнее… Пруденс смело посмотрела ей в лицо, однако не обнаружила ни насмешки, ни злорадства, ни желания обидеть. Обе женщины вели себя спокойно, настроены были явно доброжелательно. Пруденс не почувствовала их желания ее разговорить, вызвать на откровенность. Видимо, просто так, коротали скучный день в болтовне…
И тут в зал ворвался разгневанный Колин. Скорее всего, дверь, не окажись она такой прочной, разлетелась бы в щепки.
— Черт побери, где вы были? — спросил он грозно, останавливаясь перед Пруденс и не обращая никакого внимания на Джульету и Монику, сидящих у огня.
Несмотря на не очень-то приятную ситуацию, невозможно было не отметить, что рассерженный Колин был фантастически красив.
— Ходила в деревню, — спокойно ответила она. — Вернулась уже минут двадцать назад. Вы меня искали? Спасибо за заботу, но, право, не стоило беспокоиться…
— Не стоило! — взорвался Колин. — Вы могли лежать в канаве со сломанной ногой!
— Ах, как драматично! — парировала Пруденс. — Вместо детских книг вам следует писать мыльные оперы!
Он безмолвно уставился на нее, а она тайком позлорадствовала.
Не говоря больше ни слова, Колин вылетел из зала, и было слышно, как затопал вверх по лестнице.
