— Боюсь, что чистых стаканов нет.
— Как и чистых тарелок, насколько я понимаю. Ну и неряха же ты, Моника! Придется нам поесть где-нибудь в городе. Ты пойдешь с нами на ленч?
— Ленч? — возмущенно воскликнула танцовщица. — Да я уже десять лет не слышала, что это такое. Но я пойду и закажу перье. В Эдинбурге подают перье?
Колин приказал:
— Давай одевайся.
Моника схватила что-то с дивана и опять исчезла в ванной комнате.
— Она танцует в «Данс-компани» Габриэля Сен-Симона, — со знанием дела сообщил Колин. — Они сюда приехали на фестиваль.
— О-о! — отреагировала Пруденс. — И что, хорошо танцует?
— Говорит, хорошо. — Поднявшись с дивана, он подошел к двери ванной комнаты. — Ждем тебя пять минут и уходим. Пруденс сейчас упадет в голодный обморок.
Моника ответила что-то по-французски, и Колин усмехнулся. Пруденс заглянула в кухонный альков, где находилась небольшая плита, холодильник и раковина, полная грязной посуды. "Ничего себе, уютная квартирка!" — подумала она. Потом заметила в комнате телефон и вдруг ужасно захотела позвонить Тромбли. Сама не знала, что, собственно, могла бы ему сказать, — ничто, конечно, не убедило бы издателя отменить задание и вернуть ее в Нью-Йорк. Но желание пообщаться с ним через океан и пожаловаться, как она тут идет на жертвы, было огромное.
Пока Моника приводила себя в порядок, Пруденс решила поговорить с Колином.
— Мистер Монтгомери, по поводу вашего отца…
— Мистер Монтгомери — это мой отец, — перебил он, подходя к ней, — а я просто Колин, — и протянул руку, прикоснулся к ее волосам. — Не нервничаете?
Пруденс попыталась улыбнуться:
— Да нет…
— Все в порядке, Пруденс! — сказал он, проводя ладонью по ее щеке, дружелюбно, как никогда. — Я понимаю, вы далеко от дома…
— Я хочу есть и пить. И ужасно устала. Я пролетела огромное расстояние, чтобы встретиться с человеком, которого никогда раньше не знала и которого только избранные видели последние десять лет, — сама от себя такого не ожидая, вдруг резко высказалась Пруденс. — И тоска по дому не идет ни в какое сравнение с теми чувствами, которые я испытываю, ожидая этой встречи…
В этот момент появилась Моника. На ней было ярко-красное шелковое платье с оранжевыми и желтыми цветами, расчесанные, поблескивающие пышные волосы схвачены сзади простой резинкой.
— Ну, как я выгляжу? — спросила она.
— Как всегда ошеломляюще, сама знаешь! — ответил Колин. — Так у кого какие будут предложения насчет ленча? Можно пойти в паб или кафе на Роуз-стрит или посетить туристские места отдыха на Принсес-стрит. А можно довольствоваться чаем и ячменными лепешками в ресторане напротив. Вы гостья, Пруденс, вам и решать.
