Я убедился в том, что большинство наших прихожан просто не взрослые; в инфантильной привязанности они ищут любви и утверждения, надеются получить их через послушание и отказ от конфронтации. Их отношение к Богу так же мало освобождающе, как и отношение к близким; они страдают от непредсказуемого и угрожающего образа Бога, который вложили в их воображение еще их воспитатели.
Люди необщительные, боящиеся эмоциональных связей, считаются шизоидными натурами. Это не преддверие шизофрении, а структура личности; это человек, желающий жить без обязанностей, и поэтому производит скорее впечатление характера холодного и дистанцированного. Он не любит верующих эмоционально людей; он предпочитает сперва подходить скептически и отталкивающе по отношению к чувствам. Он боится разочарования, которое кажется ему непоправимым. Вера для него – нечто рациональное. Его образ мысли абстрактен, его отношение к Богу лишено эмоциональности. А так как он не чувствует себя любимым, он ищет легких контактов, которые его ни к чему бы не обязывали, и пугается всякий раз, когда кто-либо пытается к нему приблизиться. Поэтому такой человек предпочитает одиночество. И так и живет в вечном противоречии: ища близости и избегая ее. Он – «ежик», который выпускает колючки и реагирует агрессивно всякий раз, когда кто-либо к нему приближается.
Иногда агрессивность может стать для такого человека средством завязывания контактов: ему легче сойтись с кем-либо посредством брани, цинизма, иронии и даже драки, чем с помощью нежности и комплиментов. Такая тактика уберегает его от пугающих эмоциональных связей.
Несомненно, ребенком такой человек был мало любим. Около него не было постоянного существа, к которому он был бы привязан и которое давало бы ему чувство защищенности и тепла. Жизненные разочарования и вечные отталкивания (иногда идущих и от родственников) пробудили в нем мнительность и отступательную воинственность (арьергардный бой).
Лучше всего ему можно помочь, если дать ему время одуматься и не принимать его сдержанность за антипатию. Окрики и требования вроде «ты должен…", «тебе следует…» не приведут ни к чему.
На литургических празднествах такой человек держится в сторонке, так сказать, на обочине. Он избегает любых контактов – миротворных приветствий или держания друг друга за руки. Ничто ему так не противно, как вздымание рук во время молитвы или трогательные объятия. Сердцебиение и потение рук выражают его постоянную неуверенность в себе. Тем не менее священник может попытаться пригласить его к подобным жестам; однако, настаивать на этом не следует. Не нужно обманываться небрежной и безразличной позой, которую принимают некоторые из этих людей, когда их на что-либо провоцируют: она является не очень удачной попыткой компенсировать глубокую подсознательную социальную неуверенность.
