Майор ФСБ Корсаков Дмитрий Олегович, 1976 года рождения, дважды герой России, русский, беспартийный, неженатый
27 октября 2006 г.
14 часов 45 минут.
Окрестности г. Н-ска
«КамАЗ» неожиданно вынырнул из-за поворота и понесся по встречной полосе прямо на нас. Я, признаться честно, даже не успел удивиться, однако водитель шефа среагировал молниеносно, до отказа вывернул руль, и бронированную «Волгу» Рябова криво выбросило на обочину.
— Развелось сумасшедших на белом свете, — недовольно проворчал Владимир Анатольевич.
— Бух-трах-дзинь-гк-р-р-р, — донеслось с шоссе. Сумасшедший «КамАЗ» на полном ходу врезался в точно такой же с виду, но нормальный, мирно ехавший за нами.
— Дима, посмотри, что там с людьми, — велел мне полковник и обратился к водителю: — Выезжай из грязюки обратно на дорогу, а то увязнем конкретно.
Покинув салон, я чуть ли не по колено вляпался в раскисшее от дождей серо-бурое месиво, мысленно ругнулся, ступая, как аист, добрался до асфальтового покрытия, с горечью взглянул на испачканные брюки (только вчера купил!) и быстро зашагал к месту аварии. Позади надсадно заурчал мотор «Волги»…
За рулем сумасшедшего «КамАЗа» сидел труп с бледным до синевы лицом, с отвисшим подбородком и застывшими, стеклянными глазами. Голова покойного безвольно свесилась на плечо. Правда, от чего наступила смерть, понять было невозможно: ни кровинки, ни царапины… А водитель нормального, пожилой мужчина с сильно кровоточащей щекой (видать, осколком лобового стекла задело), уже объяснялся с тремя невесть откуда взявшимися гаишниками: упитанными, лоснящимися, самодовольными. Приблизившись к ним, я моментально понял — мужика «грузят» по полной программе, норовя сделать из него единственного виновника ДТП. (То ли для плана, то ли с далеко идущими коммерческими намерениями.)
— Ну-с, Дебиев Олег Сосланович, ты же б….ь, человека угробил, — вертя в руках документы «преступника», зловеще вещал усатый гаишник с погонами капитана.
— Не жилось тебе в твоей Осетии. Прописку в Н-ске за сколько купил?.. Молчишь, сука?!! Ничего! Скоро заговорит… Нет, запоет по-петушиному! — гыгыкнул мордастый старшина. — В СИЗО языки легко развязываются. Особенно в прессхатах.[4]
Третий, узколицый лейтенант что-то торопливо писал на вложенном в кожаную папку листе бумаги. Очевидно, составлял протокол.
— Я не виноват, он по встречной гнал, — без малейшего акцента сказал Дебиев, — со скоростью свыше…
— Молчать, черножопый! — цепным кобелем зарычал капитан. — Понаехали тут. Руки и рожу на капот нашей машины, ноги широко раздвинуть. Будем тебя шмонать. Наверняка наркотики найдем или оружие!
