— Ага! Представители РПЦ пожаловали, — завидев нас, обрадовался он. — Приступим к дискуссии! Но предупреждаю заранее — у вас, господа клерикалы, нет ни единого шанса! Мой главный довод — человек произошел от обезьяны, как научно обосновал великий Чарльз Дарвин,[24] и от этого вам никак не отвертеться! Более того. Я, — тут он стукнул кулаком по чахлой груди, — я, академик Жорес Панферов, лауреат Нобелевской премии, развил теорию гениального англичанина… Да, да, развил и доказал — человек произошел непосредственно от обезьяны, без всяких там «переходных звеньев»!.. Как всегда при эпохальных открытиях, прозрение пришло неожиданно. Однажды я прогуливался по Н-скому зоопарку, остановился у клетки с макаками, и вдруг старая самка по имени Жу-жу швырнула мне в лицо куском собственных экскрементов. В голове у меня что-то вспыхнуло (помните Ньютона и яблоко?!), а она приблизилась к прутьям и сказала: «Здравствуй, сынок! Узнаешь маму?!» И Я УЗНАЛ!!! Вспомнил, как родился в этой самой клетке, как с младенчества изучал марксизм-ленинизм, как в перерывах между занятиями резвился с юными друзьями и братьями макаками, а потом, по комсомольской путевке, подписанной сторожем Геннадьичем, поступил в институт, а там… — Тут Жорес громко испортил воздух, мерзко хихикнул, продемонстрировал нам тощий, грязный зад и, встав в прежнюю позу, пустился в пространные воспоминания о веселых гомосексуальных игрищах с сокурсниками-павианами.
— Спятил со страха, — поморщился Логачев. — У него-то и раньше башка была гнилая, дьяволом попорченная (недаром на православие так злобно гавкал), а как тряхнуло основательно, так и съехал с катушек. Напрочь, блин!
— Косит небось, — усомнился я. — Норовит увильнуть от ответственности. Ну-ка проверим. — Достав запасной пистолет, я с двух рук выстрелил в Жореса (пули прошли в сантиметре от каждого уха) и жестоко скомандовал: — Хватит придуриваться, вражина! В следующий раз не промахнусь!
— Мушки африканские летают, ядовитые! — нисколько не смутившись, захихикал борец с клерикализмом. — Но меня ими не испугаешь! У нас, макак, иммунитет к их укусам. Надо только отбросить наносную шелуху и вернуться в первозданное состояние. — Он сильно сгорбился, злобно, пронзительно заверещал, гигантскими скачками сиганул в угол, высоко подпрыгнул, уцепился пятерней за какую-то перекладину под потолком и начал раскачиваться на ней, гримасничая, кривляясь, нечленораздельно вопя и почесываясь свободной рукой.
