Штаб района сейчас же вызвал из Красноармейского отряда Николая Кривошту. Ему рассказали о делах в отряде, о людях. Он внимательно выслушал, подумал.
Прощаясь с Кривоштой, начальник района Киндинов спросил:
— Ну, как?
— Не знаю, там разберусь, но воевать буду!
— Хорошо. Пусть начальник штаба представит тебя отряду, — Киндинов указал на меня.
К закату солнца мы добрались до Стильской кошары. У спуска встретились с группой Александра Кучера, возвращающейся из очередной хозоперации.
— Товарищ Кучер, знакомьтесь с новым командиром отряда, — сказал я, пожимая холодную, без рукавицы, руку комиссара.
— Здравствуйте, командир. Кажется, мы где-то встречались? — Кучер, разглядывая Кривошту, крепко пожал ему руку.
— Было такое дело. Я приходил к вам из Красноармейского отряда, — улыбнулся Кривошта.
"Пожалуй, хороший будет напарник", — подумал я.
У входа в кошару топталась сутуловатая фигура часового с винтовкой в руках. Я узнал Семена Зоренко.
— Здравствуй, Семен, чего согнулся? Как, удачно тогда ходил в разведку, к Гурзуфу?
Он посмотрел на меня, промолчал и отошел.
В кошаре, вокруг дымящего очага, сидели партизаны. Все обросли густыми бородами.
Холодно, неуютно. Сквозь полуразрушенные стены намело снега, который уже почернел от копоти костра. С дырявой крыши на людей течет, это тает лежащий на крыше снег. На меня, да, наверно, и на Кривошту вся эта картина подействовала удручающе.
Я представил людям нового командира. Встретили его довольно равнодушно. Устроившись у костра, мы с Кривоштой начали сушить одежду.
Сильные порывы ветра через незаделанные щели пронизывали кошару. Партизаны ежились. Кривошта, сидя на своем вещевом мешке, молча наблюдал. Я видел, что он волновался, у него вздрагивали ноздри. Он поднялся неожиданно и, взяв в руки автомат, властно скомандовал:
— А ну, братва, встать всем!
Лениво сбросив с себя тряпье, партизаны поднялись.
— Быстрее, быстрее, — торопил Кривошта, — выйти всем из кошары!
Он первый твердыми шагами направился к выходу. За ним медленно потянулись недоумевающие партизаны. Я и Кучер, подтягивая отстающих, вышли последними.
На холодном ветру Николай Кривошта построил партизан в одну шеренгу.
— Что это еще, холодно… Давай в кошару, командир. Чего морозишь? — недовольно пробурчали из строя.
— В кошару вернемся только тогда, когда вы приведете ее в порядок. Там порядочная свинья не захочет лежать. Марш сейчас же за мелким хворостом!
— Где же его ночью найдешь?
— Найдете. Пропуск в кошару — вязанка хвороста или сена. Кто хочет тепла, тот найдет!
