Спаи рассказал о положении дел в селе, об угрозе фельдфебеля, о наложенной контрибуции.
— А если мы женщин, детишек, стариков отправим в разные деревушки за Бахчисарай? Там у многих родственники, а тут оставлять людей нельзя. Всякое может быть. Ты, председатель, дашь пропуск. А остальной состав пойдет к партизанам, — предложил Григорий Александрович.
— Это правильно, но время! Срок ультиматума кончается, — волновался Спаи.
— Да собери им несколько коров похуже, на первый раз. Надо их успокоить, пока мы основное дело решим, — предложил комиссар Амелинов.
Так и решили.
Македонский, уходя, спросил:
— Как у вас народ, всем можно доверять?
— Ну, Македонский, этого я от тебя не ожидал! Разве ты не знаешь наш народ? Чтобы такие люди, да что-нибудь, — обиделся Спаи. Даже старик строго посмотрел на Македонского.
— Ты что это, нам не доверяешь?
— Да что вы… Ну всякое бывает. Если бы не верил, не привел бы сюда отряд, — оправдывался Михаил Андреевич.
Македонский ушел из Лак с рассветом, за ним гнали в партизанский отряд стадо овец.
По пропускам, привезенным председателем из Керменчика, многие семьи покинули деревню, направляясь в разные стороны.
Дальнейшие события развернулись так.
Фельдфебель в обещанный день приехал, но не один. Вражеский офицер, бледный, моложавый, с хлыстом, и толстенький, напудренный румын в огромной четырехугольной фуражке осматривали деревню. Рядом шел Спаи и семенил Григорий Александрович с инвентарными книгами, потребованными фельдфебелем.
— Где хозяйство? — отрывисто спросил офицер на чистом русском языке.
— Вот в деревне все и хозяйство.
— А скот и все остальное?
— Скот угнали, так что ничего не осталось. Да не так уж много и было. Колхоз маленький, всего шестьдесят дворов.
— Вот что, председатель. Что такое колхозное хозяйство — знаю. Сам был агрономом в Фрайдорфе. Слыхал про такую колонию в Крыму? Мне нужна правда! — раздельно сказал немец.
— Скота нет. Вот я и приготовил, что мог, собрал у жителей, — сказал Спаи и показал на скотный двор, где стояли тощие коровы.
Немец молча обошел добротные постройки, загоны, осмотрел водопровод и электрическое оборудование на молочнотоварной ферме.
— Это отличное хозяйство, и оно вполне обеспечит румынскую часть, господин капитан, — обратился он к улыбающемуся румыну. Тот поддакивал, но, видно, ничего не понимал.
— Староста! Деревня будет кормить румынскую часть. Мясо, вино и все остальное, сено — лошадям. Ясно?
— Но, господин офицер…
