— Ешьте, Григорий Александрович, ешьте! — упрашивал Михаил Андреевич.
— Говорил тебе я, Миша, помнишь, в Бахчисарае, на курсах? Когда же это было? Да в 1928 году: "Не выйдет из тебя настоящего бухгалтера!" Помнишь?
— Ничего. Ведь работал больше десяти лет. Правда, каждый год говорил себе: "Это последний год". Не любил я бумажки, бухгалтерия в печенках сидела, — оправдывался Македонский.
— Работать ты работал, да. Но настоящего порядка в бумагах не было. Помнишь, в 1939 году я от района проверку тебе делал? Здорово я ругал тогда, скажи, не обижаешься?
— Ругали правильно, за что же обижаться. Но это дело прошлое. А вот неожиданность — встретить вас здесь, в лесу. Вы же, помню, боялись даже по Бахчисараю вечером ходить, все просили: «Проводите».
— Да, Мишенька, боялся. Да и сейчас боюсь. А за эти пять дней такого труса дал, что под конец перестал понимать, где страх, а где нет. Следов ваших не найдешь, спросить не у кого.
— А как же нашли?
— Я много думал, думал и Спаи. Знали только, что в Шурах ты действовал. Состряпали мы с председателем пропуск, и я — туда. Там родственница проживает, учительница. Она долго отпиралась, прощупывала меня: "Зачем мне партизаны?" Потом все-таки сказала: "Говорят, за Коушем партизаны, у Камышлов".
— Правильно сказала. Стояли мы у лесничества Камышлы, потом каратели на нас напали, вот и перебрались сюда.
— Пришел на третий день в Камышлы… Пусто. Нашел пепел от костров. Вот по следам и плутал двое суток. Харчишек не было… да и одежонка неважная… Потом и след потерял. А сегодня уж отчаялся, шел, сам не зная куда. Решил или вас найти, или умереть в лесу, а без вас в деревню не возвращаться. Шел да шел, пока твой парнишка не остановил. А дело большое к тебе привело, народное. Слушай…
Командование Бахчисарайского отряда долго думало, что делать. И в это самое время в отряд пришел новый комиссар района Захар Федосеевич Амелинов. Он внимательно выслушал старика, пожал его маленькую руку и сказал:
— Мы пойдем в деревню.
Отряд вышел в Лаки. Старик радовался и не отходил от Македонского.
Темной ночью отряд расположился в двух километрах от Лак.
Ночью к Спаи постучались.
— Кто там?
— Это я, Григорий Александрович.
— Господи, вернулся! — Спаи впустил старика и еще двоих.
— Принимай гостей, — старик пропустил вперед закутанного в плащ-палатку широкоплечего человека.
— Здоров, председатель!
— Македонский?! Ай да молодец… Дай-ка разгляжу…
Македонский и Спаи знали друг друга мало, иногда виделись только на районном партактиве, но как же обрадовались они этой встрече!
