...Я говорю своим восьмиклассникам:
- Результаты третьего диктанта - колы. Нравится?
Они молчат.
- Не нравится?
Они молчат.
- Цыганков Ваня, тебе нравится?
Он стоит за партой. Крутит рыжей кудлатой головой.
- Ну, нравится тебе такой результат?
- Не-е...
- Кому нравится?
Они молчат.
- Вот и выбирайте. Сами выбирайте, - говорю я. - Как скажете, так и буду поступать.
Что-то подкатывает к горлу. Что-то душит меня. Ну вы, ну поддержите хоть вы меня! Скажите хоть одно слово. Я не знаю, чем это кончится, но давайте воевать...
- Мы можем писать легкие диктанты, как тогда... Если вы хотите. Я даже могу подсказывать вам. Вы меня любить будете за доброту мою... А?
Они молчат.
- Меня все хвалить будут... Хороших дров мне привезут. Будет большой праздник...
Кто-то фыркает. Или я напрасно взываю к ним?
- И спрашивать я буду очень облегченно. И когда буду спрашивать, буду в окно глядеть, чтобы не мешать вам в учебник подсматривать...
Коля Зимосадов сидит насупившись. У Маши Калашкиной растерянная улыбка на некрасивом лице. Шура Евсиков барабанит по парте пальцами. Он очень сосредоточен.
- Хотите такую жизнь? Да? Одно слово, и всё будет по-вашему.
Они молчат.
- Хотите?
- Не хотим, - говорит Гена Дергунов и прячется за развернутую книгу.
- А ты за всех не отвечай, - говорит Саша Абношкин.
- Хотите?
- Лучше, чтоб полегче, - улыбается Маша Калашкина.
Подвел ты меня, Абношкин!
- Полегче не будет, - говорю я.
Они молчат. Бунт?
- Пусть кол, да мой собственный, - говорит Шура Евсиков. - Мне чужие четверки не нужны.
Ааа... Вот оно!
- Зимосадов.
- А мне тоже не нужны...
- А ты, Абношкин?
- А чего я?..
- Нагорит вам потом, - говорит мне Маша Калашкина. - Вам Шулейкин даст...
- Не твоя забота, - говорит ей Саша Абношкин.
- Выставлять колы в журнал? - спрашиваю я.
Они молчат.
- Выставлять?
Они молчат.
- Выставлять или нет?
- Ставьте, - говорит Гена Дергунов и прячется за развернутую книгу.
- Кто за?
Они поднимают руки.
Ну вот, теперь и начнется!.. Зачем мне это? Друг мой, друг мой, за то ли ты взялся?.. А в монастыре бывал Толстой... Забыл ты об этом, забыл... Хватал бы ниточку за неверный ее конец... Потомки спасибо сказали бы!..
- Не тем вы занимаетесь, - мягко говорит мне в учительской Шулейкин. Возбудили детей.
- Детей? - смеюсь я.
Теперь наши позиции стали хоть определеннее. Теперь легче. Вот - я, а вот - он. Главное теперь - это не нарваться, не раскричаться, не устроить истерику.
